встала, одернула платье, перебросила через плечо сумочку и с независимым видом направилась к двери. Делая вид, что не замечает стоящего перед ней человека, взялась за ручку.
Гурилин улыбнулся.
– Пройдите, – резко сказала она.
– И не подумаю, – ответил он. – Вы думаете, каждый имеет право покушаться на жизнь инспектора юстиции и потом так вот, запросто, уходить, даже не извинившись?
– А я не собираюсь перед вами извиняться, – сказала она, холодно глядя ему в глаза. – Я считаю, таких, как вы, надо убивать без всякой жалости, как микробов.
– Что же такого плохого я вам сделал?
– Вы? Вы издеваетесь над людьми! Корчите из себя защитника справедливости, а сами, сами… Выпустите меня немедленно! – закричала она.
– Нет.
– Ах так!.. – Подбежав к окну, она вскочила на подоконник, двинула раму, которая свободно поддалась…
У Гурилина оставались секунды. Одним прыжком он преодолел разделявшее их пространство и в падении отбросил девушку назад, больно ударившись при этом затылком о панель отопления.
Из глаз его брызнули искры. Спустя минуту-другую он пришел в себя и потрогал потолок. Крови не было. Но шишка обещала быть знатной. Радужные круги перед глазами мало-помалу рассеялись, обстановка приняла привычные очертания. Одно лишь тревожило его. Непонятный тонкий звук. Как будто назойливая муха выводила танец на стекле, томительно жужжа. Подняв голову, он посмотрел в ее сторону. Это хныкала девчонка. Двумя грязными струйками тушь стекала по ее щекам.
– Хватит реветь! – буркнул он, поднимаясь.
– Да-а-а… ва-ас бы та-ак стукнули-ии!..
– Если бы не я, тебе бы уже не было больно.
– Вы что? Решили, что я уже совсем рехнулась, да? Что, думали, я прыгать собралась?
– А кто тебя знает?
– Так там же барьерчик есть. И пожарная лестница. Я по ним сюда забралась.
– Чтобы раскроить мне череп? У тебя это получилось.
– А зачем вы деда обидели?
– Кого?
– Дед мой, Егор Христофорович, к вам вчера пришел, как с человеком хотел с вами поговорить, а вы на него психиатричку вызвали. Что скажете, не было этого?
– Было, – признался он. – Ошибся я. Хотел даже извиниться перед ним, да не успел. Но и он, прости, нашел к кому обращаться. Это же совершенно не мой вопрос. Мало у меня своей работы, осталось только заниматься спасением вашей…
– Нашей! – крикнула она. – Нашей Москвы!
– Послушайте… как вас зовут? – Подойдя, он протянул ей руку.
– Марина, – ответила она, поднимаясь без его помощи.
– Это вы мне открытку прислали?
Она не ответила.
– А потом решили, что этого мало?
– Но ведь нельзя же так с людьми обращаться! – воскликнула она, всплеснув руками. – К вам старый человек пришел. Он вам, между
