в остром состоянии.
– Вы уверены, что это невозможно?
– Абсолютно.
– Алла Анатольевна, у меня есть определенные материальные возможности. Вы уверены, что ничего нельзя сделать? Я бы хотела перевести Свету в частную клинику. Понимаю, лечение необходимо, но я не хочу, чтобы оно проходило… ммм… в таких условиях.
– Вы понимаете, я никуда не могу отпускать пациентов в остром состоянии. Через пару дней Свету переместят в областную психиатрическую лечебницу в Гатчине, так как она прописана в области. К нам привозят всех, а потом мы уже по прописке распределяем. Правда, в областной тоже карантин по гриппу, поэтому вряд ли вы ее и там сможете повидать в ближайшее время, – язвительно заметила Алла Анатольевна. – Перемещение в частную клинику в остром состоянии абсолютно невозможно, только в государственное учреждение, согласно прописке. А то, на что вы мне намекаете под «материальными возможностями», вообще карается законом.
– Я вам ни на что, в общем-то, не намекала. Я все понимаю, Алла Анатольевна. А если она добровольно откажется от лечения? Так ведь можно сделать? Это ведь не тюрьма?
– Да, отказаться может. Вот только, боюсь, она об этом не знает, – усмехнулась Алла Анатольевна. – И даже если она как-то об этом узнает, мы можем подвергнуть ее принудительному лечению, если посчитаем нужным. Понимаете ли, ваша дочь может быть опасна для окружающих. Она тут ночью такое вытворяла, вы бы знали.
– То есть совсем ничего нельзя сделать?
– Ждите перевода в областную. После того как переведут – ждите снятия карантина и уже потом вы сможете ее навестить. А пока расческу ей хотя бы передайте, а то она лохматая ходит, пусть хоть причешется.
– Еще что-то я могу передать? Одежду я взяла домашнюю…
– Можете. У нас кормят неважно, купите фруктов каких-нибудь, что-то такое. По поводу одежды – не надо, мы ее уже одели в больничную, у нас все есть. На домашней она может повеситься.
– Ладно, большое спасибо, Алла Анатольевна, я вас поняла, – ответила мама и вышла к сестре в коридор.
В коридоре стояла Ольга со своей полугодовалой дочкой, той самой, которую ей пришлось оставить ради моего «чудесного спасения». Чтобы добиться аудиенции с лечащим врачом для мамы, сестре пришлось битый час умолять сотрудников больницы с орущим ребенком на руках, ведь поначалу маму вовсе не хотели приглашать к Алле Анатольевне. Даже разговаривать никто не собирался.
– Ну что, договорились о чем-нибудь? – волнуясь, поспешила спросить Ольга.
– Нет, ее скоро переведут в другую больницу. Может, там получится. Сказали только фруктов купить и расческу. Пойдем сходим.
В ближайшем магазине они купили апельсины, малину, яблоки, бананы, расческу, зубную щетку, пасту и мыло. Вернулись в больницу и передали для меня все это, добавив лишь «Записки охотника», которые нашли ночью в моем номере. Книга на самом деле была
