кричал и звал тебя. Напрасно!
Пока не понял, как мы далеки.
Не только связь над нами нынче властна —
Вновь вместо слов тоскливые гудки…
Новогодние подражания великим
ХХХ
Однажды в студёную зимнюю пору
Я из лесу вышел. С дружиной ГАИ.
Гляжу, поднимается медленно в гору
Не то «москвичок», а не то «жигули».
А за рулём в полушубке овчинном,
В шапке из норки сидит мужичок.
Ведёт он машину в спокойствии чинном,
Увидел меня и хотел наутёк…
– Здорово, парнище!
– Ступай себе мимо!
– Уж больно ты грозен, как я погляжу.
А ёлки откуда?
– Из леса, вестимо.
Сосед, слышишь, рубит, а я отвожу.
…В лесу раздавался топор браконьера.
– А что у соседа большая семья?
Всё рубит и рубит. Не знает и меры.
– Так ждут на базаре его кумовья!
– Так вот оно что! Одному, знать, опасно.
Ну, что же, голубчик, за всех получи!
…А он вдруг с испугу как рявкнет: согласен!
Ну, мёртвая, трогай! И скрылся в ночи.
ХХХ
В лесу в середине российской земли
Три гордые ели росли и росли.
Так многие годы прошли, пролетели
И тихо и мирно состарились б ели,
Но к елям однажды пришёл караван.
В тени их весёлый раскинулся стан,
Стаканы, звеня, наполнялись водою,
И гордо кивая колючей главою
Приветствуют ели нежданных гостей.
Но чёрные мысли лелеет злодей…
И только лишь сумрак на землю упал,
По корням упругим топор застучал…
И пали без жизни питомцы столетий,
Но отчего ж веселятся все дети?
Ведь нынче всё дико и пусто кругом…
Так стал человек для природы врагом.
ХХХ
Я помню чудное мгновение
Передо мной стояла ты
Не так как прежде – наваждением,
А исполнением мечты.
В томленьях грусти безнадежной
Среди базарной суеты
Мечтал вдохнуть твой запах нежный
И убедиться – это ты!
Тебя я вырвал, как из плена,
Из рук коварных продавцов,
А ты – из полиэтилена,
А не из сказочных лесов.
Душе настало пробуждение,
И взяв двухрядную пилу,
Я без стыда и сожаления
Все ели в городе пилю.
И вот во мраке заточения
Проходят тихо дни мои —
Без
