в крови Мэтса. Он не знал, кто это там лежит, но инстинктивно почувствовал, что это именно тот, кто им нужен.
– Прикройте меня! – крикнул он друзьям и поспешил к нему.
Мэтс был ещё жив. Он тяжело с присвистом дышал и, похоже, только что пришёл в сознание, так как довольно осмысленно уставился на склонившегося над ним Джона.
– Ты кто? – спросил его Джон, осторожно приподняв ему голову. – Мэтс или Билли?
– Билли… – с трудом прошептал тот, – он… поги… бнет…
Мэтс поморщился от острой боли в боку, сдержав стон, и закончил прерванную фразу:
– Без… меня…
– Кто погибнет? – не понял Купер.
– Билли…
– Где он? Скажи, мы ему поможем, – пообещал Джон.
Мэтс замолчал и, закрыв глаза, казалось, умер.
– Где Билли, Мэтс? Мэтс!
– Ту… пик… – не открывая глаз, промолвил умирающий, – двад… цать че… тыре… восьма…
– Восьмая? Что восьмая? Какой тупик? – не дождавшись ответов, Джон снова стал задавать вопросы, легонько похлопывая раненного по щекам, чтобы привести его в чувство.
Внезапно Мэтс открыл глаза и вскинулся, подавшись вперёд.
– Билли! – с тревогой воскликнул он и, откинувшись на руки Джона, умер.
Купер несколько секунд смотрел на покойника, затем закрыл ему глаза и поспешил уйти. Уклоняясь от ударов и раздавая тумаки, он быстро добрался до Гарри и Светы, защищавших его тыл, и они вместе выскочили из бильярдной.
Не успели друзья войти в танцзал, как мимо них, бесцеремонно расталкивая танцующих, пробежал офицер и человек десять полицейских. Вскоре они услышали несколько пистолетных выстрелов, из-за громкой музыки показавшиеся им непонятными хлопками. Кроме них в зале, пожалуй, больше никто не обратил внимания на эти выстрелы. Здесь, в баре, абсолютно ничего не было слышно, что творилось в бильярдной, и потому жизнь здесь продолжалась своим чередом.
– А сейчас куда? – деловито осведомился Гарри, удовлетворённо потирая кулачищи; ох, и отвёл он сегодня душу!
– За мной! – скомандовал Джон и хотел было протиснуться в толпу, но передумал и выдал новую команду. – Гарри, дружище, давай вперёд! К тому мальчишке-азиату.
– А почему опять я? – запротестовал тот; роль тарана ему уже надоела.
– Потому что у тебя это здорово получается! – с пафосом объяснил ему Джон и, хлопнув друга по плечу, добавил. – Ты просто рождён для этого, старина!
– Ну хорошо, – буркнул недовольно Гарри и, вклинившись в танцующую толпу, добавил. – Но учти, приятель, с тебя причитается.
– Давай, давай, Гарри, не отлынивай! – весело откликнулся на это Купер. – Потом тебе это зачтётся.
25
Бармену, хотя он и выглядел мальчишкой, было уже двадцать четыре
