которые в той или иной мере обращались к теме кожи.
Читатель должен быть готов к тому, чтобы вместе с Хорхе познакомиться с рядом авторов. Я не знаю, насколько полон их список; скорее всего, нет; но по прочтении книги я ощутил себя достаточно хорошо подготовленным и информированным. Меня особенно впечатлили экспрессивная функция кожи (впервые описанная Роберто Фернандесом) и вклад – на мой взгляд, свежий и актуальный – такого известного своим единомыслием с Фрейдом автора, как Макс Шур.
Что касается толкования Розенфельдом известной повести «Шагреневая кожа», то этот комплекс я считаю содержательным и интересным, хотя такого я не могу сказать о той методологии, с которой он подходит к истории, являющейся продуктом традиционной культуры и потому должной изучаться в своем собственном контексте. Тем не менее данная тема, то есть методологический подход к этим сокровищам нашей разговорной культуры, – это совсем другой вопрос, и я не сомневаюсь в том, что Хорхе сможет обнаружить там по-настоящему значимый материал, лежащий в русле его исследования.
Нас также впечатляет собственный вклад самого автора: его добросовестный пересмотр предшественников. Он никогда не скрывает источников своих идей и дословно воспроизводит их; он выносит их на передний план, при этом он превращает эти идеи в собственные, закладывая их в фундамент своего образа мыслей и действий.
Рассматривая теорию с этой стороны, мы находим в книге отчетливый комплекс взглядов на кожу: кожа как источник, кожа как объект, кожа как защита и как точка доступа, как оболочка и как источник заражения, кожа «одна на двоих» в отношениях с матерью, кожа как покров и как поддержка, как защитная оболочка, представленная «второй кожей», как демаркация собственной идентичности человека, как место запечатления невербальных воспоминаний, как токсичная оболочка и т. д. Кроме того, представлена интересная идея: о влиянии психики на тело было известно всегда, однако менее известно (кроме ингибирующих или депрессивных последствий серьезных соматических состояний) влияние тела на психику, в частности, влияние кожи на психику. Эта идея развивается на протяжении всей книги.
В пространстве теоретических вкладов автора – это впечатлило меня более всего – лежит его интерес к смыслу. Авторитетные в мире психосоматики фигуры ввели структурную точку зрения (психосоматическая структура), которая, так сказать, «приговорила» пациента (страдающего от симптомов, считающихся психосоматическими) к диагнозу «психосоматическая личность», которая прежде считалась обладающей высоким уровнем обобщения и, я бы добавил, сегрегации.
Хорхе не принадлежит к этой группе теоретиков. Каждый пациент интересен ему своей индивидуальностью, своей историей, семейными фразами, повлиявшими на него, материальной функциональностью их симптомов и т. д. Его всегда интересует смысл каждого случая зуда, каждого пятна, каждой чешуйки эпидермиса. И, возможно, на этом пути, выходя
