землю.
Марика долго лежала, приходя в себя, хватала ртом воздух. Грела дыханием руки в мёрзлых перчатках. Сапоги начерпали снега, пальцев почти не чувствуется. Отморожены, как пить дать.
Неловкие руки ощупали кулёк – кажется, цел. Развернуть страшно, лютый мороз, от холода при дыхании слипался нос.
Марика прижала ухо, силясь уловить дыхание. Ничего не слышно.
Страх резанул сердце, пронзая душу. Лютая стужа.
Скорее бы выйти к людям. К теплу…
Луна осветила деревья. Мертвенный свет вызволил из тьмы сугробы со следами шагов, голый кустарник, ель с облезлыми ветками, но тень совсем рядом так и осталась тьмой.
Марика вздрогнула, увидев два зелёных огонька. Отпрянула. Отползла к другому краю, но тщетно. Зелёных глаз становилось больше.
Кое-как поднялась и бросилась наутёк, не разбирая дороги. Побежала по стволу упавшего дерева, надеясь не соскользнуть вниз.
Позади слышался вой. Лес вдруг затих, словно сам воздух замёрз, замер в ожидании скорой расправы. Вот-вот прольётся кровь. Все знают чья, но хотят поиграть.
Тень прыгнула наперерез, клацнула зубами, порвала рукав, едва не разодрав кулёк. Марика метнулась вправо, упала в снег, сжалась, закрывая драгоценный груз. Накрыла своим телом.
Шаги совсем близко, огромный зверь скользит по тонкому насту, словно пёрышко. Запах гнили ударил в нос, на щеку капнула слюна.
Марика зажмурилась, готовясь принять удар на себя.
Секунда, и всё стихло.
Не веря своему счастью, Марика долгую минуту лежала не дыша, слушая лес: скрип деревьев и вой ветра.
Встала, еле живая от усталости и внезапного счастья: цела.
Меж деревьев мелькнула птичья маска, Марика обернулась, но увидела лишь взметнувшийся снег.
Вздохнув, она побрела дальше, шаг, ещё шаг…
К утру с чёрного неба повалили белые хлопья, невесомые, словно пух. Повисли в воздухе, как в желе, оседая на волосах, липкие, словно паутина.
Марика не разбирала дороги, слепо брела вперёд. Одной рукой прижимая кулёк, второй нащупывая путь, сквозь липкое нечто. Шаг, другой.
Из леса она почти вывалилась, еле удержалась, схватившись за березу.
Марика вышла к людям. Брела по единственной улочке, провожаемая взглядами чёрных окон, подрагивающих занавесок и молчаливых силуэтов за забором.
Позади Марики волочился кровавый след, правая рука висела, как тряпка, а левая прижимала кулёк.
На самой границе леса, окутанная мраком и снегом, в паутине ветвей неподвижно застыла фигура Душеприказчика. На лице сверкала птичья маска, окропленная кровью.
– Спасите моего ребенка!
Марика протянула кулёк женщине, зазевавшейся у колодца.
– А где ребёнок-то?
Марика опустила взгляд. Меховой кулёк, тот самый, в который она завернула
