шага сам ступить не умея. А разве не через нас смотрят люди на своих любимых нежно и ласково? А на врагов – сурово и гневно? А разве не красивы мы сами, когда взгляд наш заблестит чистой слезою или загорится нежданною радостью? Разве не любят девушки черноглазых джигитов, а парни – девичьих глаз, похожих на бирюзовое небо? Нет, братья, мы – нужнее всего человеку, мы – главные! Нам вы должны подчиниться!
Хватит, довольно вы здесь говорили и таращились! – с шумом поднялись уши со своего места. – Братья! Было ли на свете что-либо такое, чего бы мы не услышали? Все мы умеем подслушать для человека – самую сокровенную тайну узнать, подсказать, ругают его или хвалят. А если кто задумал убить лихого джигита, сумеем предупредить его вовремя. Разве не объяснялись бы люди нелепыми жестами, когда б не было нас, их верных и чутких помощников? Мы, братья, нужнее всего человеку, мы – главные, и нас должны слушаться все остальные!
Мы видим одну только правду, – закричали глаза, – а половина того, что вы слышите, – ложь! Уши вечно слушают то, что не нужно, а то, что надо, в одно из них влетает, в другое выскакивает.
Не выдержал рот и тоже вмешался в спор:
Как прожил бы человек на свете без языка? Разве есть что-нибудь в мире сильнее и могучее слова? Хорошее слово согреет в горести, плохое лишит сна и радости, и нет на земле горше муки, чем онеметь от рождения. Недаром говорят старые люди: «Заживет рана от острой сабли, но рана, нанесенная словом, не заживает». Нет, не прожить человеку без языка, не прожить ему и без песни!
Довольно болтать, довольно кормить нас пустыми словами, – блеснули глаза и заговорили, перебивая друг друга: – Кто больше тебя, лживый язык, говорит о том, чего не знает, болтает без умолку, когда нужно молчать и смотреть. Немало людей погибло по вине длинного языка, льстивого сплетника и обманщика! Недаром говорят старые люди: «Утром один сказал – к вечеру узнает сотня!»
И тут поднялись руки.
О братья, – сказали они, – разве не нами созданы все богатства земли, разве не служим мы человеку верой и правдою? Чего только не сделают наши быстрые, ловкие пальцы! Если кто из вас заболеет, не пальцы ли утешают вас мягким прикосновением! О братья! Мы кормим человека, мы его одеваем, мы создаем все видимые и слышимые блага земные! Никто и дня не проживет без нас! Мы нужнее всего человеку!
Сказали так руки и опустились.
Перестаньте спорить, о братья! – затоптались на месте ноги. – Не забудьте, что нам приходится тяжелее всех: мы носим человека, ведем его, куда пожелает. Бродим мы по колено в холодном снегу и воде, больше всех замерзаем в морозы и меньше всех нам дают отдыхать. Мы нужнее всего человеку, мы – главные, и все должны слушаться нас!
И тогда поднялась голова, которая до сих пор молчала в раздумье.
Каждый из вас, братья, говорил правду и… ошибался. Все мы трудимся для человека и все мы нужны ему, но головы никто не заменит. Недаром говорят старые люди: «Дурная голова не дает бедным ногам покоя». Если голова плохо соображает – беда. Сказано ведь: «Прежде чем говорить,
