align="center">СОБСТВЕННАЯ МОДЕЛЬ
Автономность в современном мире возможна именно и только не как присоединение к кому-либо, не как адаптация чужой модели, а как претензия на создание новой модели, противопоставление себя другим. Создание собственной уникальной модели автоматически выводит ее на глобальный рынок моделей в качестве конкурента другим моделям. Сама претензия на создание модели является вызовом, и риторика в жанре «мы ничего не хотим» здесь не работает, потому что в эти слова никто не верит. Создание модели для себя – это одновременно и создание модели для других. Она воспринимается не только в качестве возможного образца, но и реального конкурента. Тем самым попытка построения суверенной демократии в России напрямую угрожает чужим национальным интересам. Именно поэтому чисто оборонительная стратегия здесь оказывается заведомо уязвимой.
Однако Путин долгое время придерживался именно такой стратегии, пытался защититься от врагов линией «стратегической обороны». Слабость и проблема путинской идеи суверенитета в том, что она не указывала, кого надо обидеть. Занявший противоположную позицию М. Саакашвили был более талантливым и удачливым имитатором Путина. Он сказал именно то, чего американцы после событий 11 сентября 2001 года подсознательно ждали от Путина: желание выполнять некую демократическую миссию. Путин должен был объявить себя партнером США по антитеррористической коалиции; не грузинская молодежь из «Кмары» должна была формировать палаточные лагеря сторонников оранжевой революции в Крыму, а «Идущие вместе». Вместо этого Путин, следуя своей логике суверенитета, работает с режимами Акаева и Каримова, несмотря на то что они, в силу клановой конструкции, заведомо антинародны.
В последнем послании Путина видно, как постепенно «ломается» идея геостратегической обороны страны, превращается в какую-то другую идею. Главное, что пропадает в этой идее, – стабильность. Более того, президент дал понять, что стабильность отныне является проблемой. В политику возвращается идея экспансии.[16] Но в послании 2001 года формула стабильности была расшифрована как то, что «не будет ни революций, ни контрреволюций». Значит, теперь они будут? Да; отныне разрешены как революция, так и контрреволюция. Более того, одним из первичных источников трансформации является сама власть.
Кроме того, в последнем послании есть прямая заявка на трансграничный характер этих изменений. Она содержится во фразе о том, что цивилизаторская миссия России на евразийском пространстве будет продолжена. Это означает, если буквально понимать цивилизаторскую миссию, что теперь возможно и из России будут помогать революционерам расставлять палатки и присылать пособия, как организовать ненасильственную акцию возле административного корпуса. А может, и наоборот – учить полицейских, как подавлять «ненасильственные акции». Но вероятнее всего – и то, и другое сразу.
Президент дал понять, что стабильность отныне является проблемой. В политику возвращается
В.В. Путин. Послание-2005. См. стр. 205
