но удар оказался слишком велик. Он пробил всю толщу моего этического и философского мировоззрения и заставил искать новые истины, и новую философию.
Это был, как говорит доктор Леви-Финкель, когнитивный и этический кризис, но я тогда этого не понимал. Я считал, что мир поглотил дьявол и что я сам становлюсь частью этого дьявола, служу ему. Тогда у меня началась болезнь, которую доктор Бене называет шизофреническим психозом. Мне везде мерещился дьявол, и жизнь потеряла для меня смысл. Мне было страшно и больно, я потерял способность свободно размышлять, я мог только бояться. Тогда мама, Ольги Никитишна, определила меня в клинику доктора Бене. Доктор Бене провел целый год в каждодневных многочасовых беседах со мной на философские и религиозные темы. Это он называет когнитивной терапией. И я на своем опыте убедился, что эта когнитивная терапия – великая вещь. Вот он я перед вами, здоровый и счастливый человек. Я снова в строю, я вернулся к своей любимой работе священника, у меня в душе мир и покой, и я снова могу читать и размышлять. Это чудо сотворила со мной психотерапия доктора Бене. Вот я принес с собой отзывы прихожан и администрации церкви, если у вас возникнут сомнения в моей трудоспособности. Спасибо, господа, у меня все.
Напряженная тишина разразилась криками «браво». Зал встал и приветствовал выступление Андрюши громкими аплодисментами. Андрей Николаевич даже прослезился от счастья. Он был так взволнован, что дрожал всем телом. Он несколько раз поклонился в пояс чествовавшей его публике, и направился было к выходу. У Бене от сильного сердцебиения туман застилал глаза. Это была даже не победа. Это был триумф! Настоящий римский триумф с торжественным въездом в триумфальную арку! Как вдруг его мысли прервал резкий голос председателя комиссии Манкевича, который воспринял триумф Финкеля как личное оскорбление.
– Будьте любезны вернуться на кафедру, святой отец. Вам ведь не привыкать читать проповеди, что то вы быстро решили нас покинуть. Председатель комиссии решает, когда закончен опрос и защита. Попрошу всех вернуться на свои места.
Этот грузный человек 60 лет, с багровым лицом и близорукими глазами, вдруг с легкостью мальчика подскочил к кафедре Андрея Николаевича, прижался к ней всем своим бесформенным телом, и заглянул ему прямо в глаза:
– Значит, вы уверяете нас, что вы здоровы? Вы здоровы? Смотрите мне в глаза, пожалуйста. Зрительный контакт очень важен при постановке диагноза. Диагноз доктора Леви-Финкеля мы слышали. Мы тоже профессиональные психиатры. Итак, вы милостивый государь, утверждаете, что вы здоровы? Не отворачивайте своего лица!
Бене побледнел от бешенства. Он понял тактику Манкевича. Тот явно старался спровоцировать приступ у наивного Андрея Николаевича, привыкшего к самому любезному обхождению в клинике Бене. И Бене, который как никто другой знал невинную душу Орлова, в ужасе признался себе, что Андрей беззащитен перед агрессией Манкевич�
