style="font-size:15px;"> – Позвольте, позвольте, – очнулся от недоумения Рыжайло, – психическая энергия совсем не более определенное понятие, чем душа или сознание. Как измерить эту энергию? Что она есть такое? Это энергия в физическом смысле? И ее измеряют в количестве работы, как в физике?
– Не могу с вами согласиться, уважаемый профессор Рыжайло. – Финкель не собирался уступать этим демагогам и бюрократам, «жрецов науки» в том смысле как их определил почитаемый им Ландау: только жрут за счет науки, а никакого другого отношения к ней не имеют. Он не смел пока говорить о той схеме двух силовых полей психики, к которой он шел долгими годами исследования практики и теории. Не смел по той причине, что все еще не знал как определить полюса обоих силовых полей и как их измерить. Он решил говорить только о гипотезе, и только об общепринятых формулировках психической энергии, как бы расплывчаты они не были. – Конечно, я не могу вам пока дать такого четкого определения и измерения как в физике, но ведь известны определения и измерения психической энергии у Фрейда, к примеру. Какой психоанализ без психической энергии либидо? Выдерните это понятие, и вся система разрушится в прах. Следовательно, понятие психической энергии прочно укрепилось в науке. И наконец, неужели вы будете утверждать, что можете определить и измерить связь биологических процессов в мозгу с шизофреническими симптомами как мы их знаем в психологии шизофрении? Конечно же нет! Следовательно, научность понятия психической энергии, при всей его пока что малоопределенности, в чем вы правы, должен признать, столь же удовлетворительна как научность гипотезы о биологическом происхождении психозов, из заболеваний мозга.
Зал вновь поддержал Леви-Финкеля аплодисментами, и экзаменаторы вынуждены были позволить дискуссии перейти к другим вопросам диссертации. Финкель тяжело выдохнул. Самое трудное место было пройдено: вопрос о новом объекте исследования в психиатрии! Краеугольный вопрос, с которого начинали все реформаторы психиатрии и на котором строилось все новаторство его метода когнитивной психиатрии.
– Хорошо, г-н Леви-Финкель, будем считать ваш ответ на вопрос о новом объекте научного исследования удовлетворительным. У кого еще есть вопросы к доктору Финкелю?
– Мне хотелось бы знать, с вашего позволения, как г-н Леви-Финкель определяет различия между шизофреническим и маниакально-депрессивным психозом? То есть различия мы все знаем, нам их описали Крепелин и Кречмер, но как он понимает источники этих болезни? Если это не заболевания мозга, то как его психическая энергия, с позволения сказать, приводит в одном случае к одному психозу, а в другом случае к другому? – спросил профессор Галытьба
– К сожалению, должен признать, что пока не могу дать на этот вопрос развернутого ответа. Должен, однако, заметить, что хоть заслуга Крепелина и Кречмера велика в том, что они описали специфику
