с подобными фото. Там все оказалось правдой. Но второй раз это правдой быть не могло. Скорее всего, кто-то посмотрел передачу и решил использовать для себя. Гриша перезвонил уже через час, сказал, что фото фальшивые. Бене поспешил объявить всем, что это дело рук мошенников, что пока неясно кто и зачем, но уже совершенно ясно, что все вранье, и девочку оболгали. Дал трубку Саше, чтобы он сам услышал аргументы Гриши.
– Ну, ты успокоился? – строго и ласково спросил он его юношу.
– Мне стыдно, мне так стыдно, – расплакался Саша, уткнув лицо в дрожащие руки. – Где моя мама? Где мама?
– Я здесь, сынок, – прибежала Нина Александровна. – Я уже здесь. Вон и папа вернулся. Он отвез Ларису домой. Завтра поговорите и помиритесь. Все будет хорошо.
– Она меня никогда не простит, мама, – плакал Саша, в плечо матери. – Мне так стыдно, так стыдно.
– Вот, выпей вот это. – Нина достала из сумки таблетку и дала ее сыну. – Борис, отвези Сашу домой и уложи спасть. А я тут распоряжусь, и приеду вслед за вами.
Гости постепенно разошлись, Бене и Нина остались в саду-ресторане одни. Нина больше не выпускала его из своих объятий.
– Не плачь, дорогая, Саша будет здоров.
– Это был шуб, да, Бене? Это был шуб? Паранойа? Мания ревности? Я замечала, замечала, что он менялся все последнее время, особенно когда влюбился. Бене, мой сыночек, мой Сашенька, Бене!
– Нина, дорогая, успокойся, жизнь моя, сердце мое. Видишь, я твой, я с тобой, я всегда буду рядом. Мы спасем Сашу. Ведь он мне как сын. Разве я дам ему утонуть. Мы его вытащим!
– Ты знаешь, – говорила сквозь слезы Нина, – я как будто чувствовала, что он будет с нашим Андреем Николаевичем, в твоей экспериментальной группе. Я давно поняла, Бене, но не знала что делать, не знала! Я отдавала ему все тепло и всю заботу. За что мне, Бене?
– Андрей Николаевич —тоже сын потрясающей мамы. Разве ты не видела эту славнную женщину? Я даже не знаю кто из них интеллигентнее, сын или мать.
– Поцелуй меня милый, прошу тебя. Люби меня. Люби меня, Бене. Или твоя любовь, или поднимусь к себе, и прострелю себе голову.
Бене отвез Нину Александровну домой. Она все не могла насладиться его целительными объятиями, и когда они уже приехали, опять нырнула к нему на колени, и опять ласкала его черную кудрявую голову с ненасытностью дикой кошки. Бене терпеливо ждал, когда она успокоится. Потом набрал Тополеву, и попросил его спуститься за женой. Тополев открыл дверь и увидел Нину Александровну, мирно спящую на коленях Финкеля. Он видел и блаженную улыбку на ее лице и нежные обхват его шеи, и честные глаза Финкеля. Он все понял, и знал, что должен благодарить Финкеля за жизнь своей жены.
Он ответил ему таким же твердым и искренним взглядом.
– Спасибо Бене, друг. Я тебе не забуду. Этим вечером ты спас нас всех. И больше всего ее. – он кивнул на жену. Потом аккуратно
