заметить, так же как и отказаться от нее.
– Что же ты, князь, соль от государыни не принимаешь? – спросил Василий Иванович и перевел взгляд на супружницу. – Или любовью Елены Васильевны брезгуешь?
– Государь Василий Иванович, да как же можно? – поднялся из-за стола князь и почувствовал, что охмелел все же крепко – едва ноги держали. – Спасибо за честь, великий государь.
– А ты не меня благодари, Иван. Ты государыне поклонилась, это она тебе соль подала со своего стола.
– Благодарствую тебя, великая княгиня Елена Васильевна, – поклонился боярин Овчина и успел заметить, что та улыбнулась ему краешками губ.
Следующая встреча государыни с холопом произошла месяц спустя, когда Елена в сопровождении вороха боярышень явилась на Конюшенный двор.
– Ты конюший? – ткнула перстом государыня в оробевшего холопа.
– Я, государыня. – Иван Федорович не смел глянуть на открытое лико великой княгини.
– Подбери мне коня. Верхом хочу проехать.
Русские бабы смиренны и богобоязненны. Не каждая из них отважится оседлать скакуна, совсем в диковинку наблюдать за государыней, сидящей верхом. Великой княгине полагалось ехать в возке с плотно занавешенными окнами, чтобы даже нечаянный взгляд московита не посмел нарушить ее уединения.
– Какого скакуна пожелает государыня?
– Аргамака, – коротко распорядилась Елена Васильевна.
Аргамаками называли турецких коней, которые отличались от русских лошадок не только высокой статью, но и горячим норовом и никогда не упускали возможности скинуть с себя седока. Чаще московиты разъезжали на меринах, всегда послушных малейшей воле хозяина.
– Как скажешь, Елена Васильевна. Эй, конюх, привести государыне Велеса.
Холопы подвели красавца-жеребца. Государыня оказалась ростом в половину коня. Аргамак не мог устоять на месте, с силой топтал серую грязь, выбрасывая вперед кованные серебром копыта. Жеребец знал, что красив, вот потому он с высоты своего роста горделиво посматривал даже на московскую государыню.
Конюхи с интересом наблюдали за великой княгиней. Не всякий отрок отважится оседлать аргамака. Велес – жеребец привередливый и будет держать ношу, только достойную себя. Даже многие из тех бояр, кто в именитости не особо уступали самому государю, оказывались сброшенными на землю строптивым иноходцем.
– Хорош конь, – сказала великая княгиня и легонько похлопала жеребца по крупу.
И Велес, вопреки всеобщему ожиданию, потянулся к Елене Васильевне всем телом, будто признал в ней равную себе.
Переглянулись дворовые молодцы, а чудо между тем продолжалось. Велес ткнулся губами в шею женщины и теперь больше напоминал пылкого любовника, нежели строптивого жеребца.
– Князь, подсади свою государыню на коня, – нарочито строго повелела Глинская.
– Как прикажешь, Елена Васильевна. –
