снять пока необъяснимое для Игоря напряжение.
Мордатый жадно глотнул и продолжил:
– На второй год я понял, что мой друг на две неделе не заливает по пьяни, а рассказывая пытается избавится от сложных для него попахивающих безумием историй. Ранее они явно впечатляли, но имели неправдоподобный оттенок. Главное для меня – они веселили, оставляя то необычное послевкусие, что на фоне ежедневности не могло не притягивать.
«…Прошло три года и капитан судна без названия со странным именем Тайбо стал появляться чаще. Его не связанные с работой истории из занимательных перестали радовать новизной. Они навязчиво прогуливались по моему разуму отвлекали от приносящей мне доход работы. К концу четвертого года меня одолевали непонятные доселе игры разума. К врачу, я естественно, как и все здесь присутствующие не пошел, потому что, если ты идешь к мозгоправу – ты сраный неудачник, поломавший выданный твоими родителями отличного качества мозг. Это не игрушечную машинку сломать, это не порезаться так, чтобы, заживши шрам остался. Это блядь мозг! Это же каким надо быть дебилом, чтобы его сломать!!!
Но после того, как управляя автомобилем застрял в уличном заторе и наблюдал как во впереди стоящем седане открылась водительская дверь, и седоватый мужчина смачно сплюнул на асфальт, я запаниковал. Потому что, когда он сплевывал, падая слюна отчетливо виделась мне тонкой паутинкой соединяющая губы мужика с комком слизи. Слизь же набухла, превращаясь в маленькую проекцию планеты Земля, пока не выросла до размера глобуса, что в школе на уроках географии маячит на учительском столе. Словно комок слюны высасывал из мужчины то, что помогало ей расти в размерах. Паутинка лопнула и глобус отлетел.
Я бросил заведенный автомобиль. Я сломя голову бежал по Дмитровскому шоссе пока не оказался на платформе. В бессознательное состояние преодолев путь до вокзала, пригородных электричек, покупку билета и турникета. Не отдавал отчета в происходящем и незаметно для окружающих приблизился к похожему на тот обрыв, что горное поселение использовала как выход. В моем случае выход просматривался: шпалы, рельсы и мусор. Путаясь в эмоциональном фоне, затуманенный, я решил по непонятной логике завидев приближающий поезд прыгать. Отбросив билет из тонкой бумаги как более непотребный доступ к аттракциону смерти, не приняв во внимание предостерегающего гудка, издающего десятивагонного металлического червяка, я приготовился к прыжку, надеясь упасть театрально, размазавшись о радиатор надвигающего локомотива. Меня съедал саспенс38.
В сгущающемся пространстве выхватил надпись на предупреждающем и запрещающем знаке: «Прыгать с платформы запрещено!».
Я остановился в стремлении погибнуть по глупости. Понимая, что на мое душевное состояние повлияли истории от Тайбо; не понимая, как оказался под их давлением. Лишь знак, обходящийся РЖД в тысячу рублей, спас мою мелкую душонку от смерти. Вернулся к брошенному
Саспенс (англ. suspense «неопределённость, беспокойство, тревога ожидания; приостановка») – состояние тревожного ожидания, беспокойства.
