в духе историй «Плейбоя», свечи или звёздное небо. Он говорит о судьбе, иногда называя её роком. «Война и мир»… Человек не волен… Мы должны покориться своей судьбе, такова воля… Как только увидел Вас (они и в постели были на вы)…
– Ну, и? – повторил я вопрос.
– Как!.. Ты!.. Ты…
Ты хватала воздух ртом, не находя слов.
– Ну, изменила, дальше что? Чего ты хочешь?
Тогда ты и бросила мне оскорбление, достойное голливудской мелодрамы середины шестидесятых:
– Ты не мужик!
Глава 4
– А вы хитрая лиса, Дюльсендорф.
– Это, надо полагать, комплимент?
– Всё свернули, закрыли лаборатории, спрятались в этой дыре. Кого вы пытаетесь обмануть?
– Не знаю, скорее всего, себя. Больше всего на свете мы любим обманывать себя. Так уж сложилось.
– Поэтому вы сделали вид, что всё свернули?
– Есть время собирать…
– Я это где-то уже читал. Но почему именно здесь, в этой дыре, почему он?
– Вы слишком наблюдательны для…
– Для дилетанта, вы хотели сказать?
– Вас трудно назвать дилетантом.
– Бог с ним, не в названии дело. Скажите лучше, как успехи?
– Ещё не знаю.
– Не скромничайте.
– Я не скромничаю. Если вы достаточно в курсе, то понимаете или должны понимать, что так называемый результат имеет внезапный, квантовый характер, поэтому говорить о чём-либо в процессе, по меньшей мере…
– Успокойтесь, Дюльсендорф, не надо изливать на меня свою желчь. К тому же я, скорее, жертва, нежели…
– Вы жертва?! Не смешите.
– А ведь это действительно так.
– Ещё кофе?
– Не откажусь. Сегодня вы очень любезны.
– Это потому, что я смирился с вашим существованием. Я слишком стар, чтобы тратить силы на ненужные сантименты.
– Это точно. Вы намного старше, чем можно предположить. Сколько вам лет, Дюльсендорф?
– Это к делу не относится.
– Относится, мой друг, ещё как относится. Столько же не живут? Я прав?
– Ну, я живой. Значит, живут.
– Чем вы там занимались у себя в лаборатории?
– Проблема взаимоотношения человека и власти в условиях…
– Только не говорите, что вы действительно занимались этой ерундой.
– Ерундой? Любовь к вождям, энтузиазм, всенародное счастье, причём, заметьте, без лагерей и аппарата насилия. Вся страна, весь Мир, всё человечество дружными рядами, все как один… Любое правительство…
– И вы действительно работали в этом направлении?
– Несомненно. И долгие годы только над этим.
– Тогда почему же ваш эксперимент
