выше локтя.
– Валя, постой!
– Пусти меня! – Она постаралась выдернуть руку, но хватка у молодого человека была крепкой. – Егор, не усугубляй положения. Ведь я дала тебе шанс…
– Какой шанс? О чем ты говоришь? – Он злился на себя, на нее, на весь окружающий мир и лихорадочно думал, как теперь исправить положение. – Я ведь ничего такого не сказал. Откуда причина для обиды?
– Неужели ты даже этого не понимаешь? Значит, правильно мне говорила мама. Все вы одинаковые. Пытаетесь быть чуткими, романтичными, но все время только и думаете о том, как бы залезть девчонке под юбку. У тебя есть на уме что-нибудь, кроме секса?
– Да кто говорил о сексе? – Егор почти кричал от отчаяния.
– У меня несчастье. Большое несчастье. А ты вместо того, чтобы поддержать или утешить как-то, предлагаешь поехать к тебе и говоришь о том, что жизнь продолжается. И почему бы нам между делом не дать начало новой жизни? Да, Егор?
– Я не говорил такого!
– Не говорил. Но подумал.
– Нет же! Не будь дурой, Валя! Я только…
Он осекся на полуслове, но было уже поздно. Слово, как известно, не воробей. Егор бы и рад был вернуться на фразу назад, но уже не мог. Валентина дернула руку сильнее и высвободилась-таки из его цепкого захвата.
– Ах, значит, я еще и дура! – Она была на грани истерики, и молодой человек машинально отступил назад, ожидая пощечины. – Так вот, значит, кем ты меня считаешь! Ты меня всегда считал дурой. Верно? Потому что я не такая, как все. Потому что у меня есть внутренний мир со своими проблемами и переживаниями. И я не похожа на всех остальных. На тех бесчувственных кукол, с которыми можно спать где угодно и когда угодно. Невзирая на обстоятельства. Прости меня за это, Егор. Прости и… И спасибо тебе за все.
Он не нашелся что ответить на этот пылкий монолог. Растерялся. Такое редко случалось, но сейчас растерялся. Он даже не окликнул ее больше, когда она двинулась к арке, а через пару минут и вовсе скрылась из виду. И догонять не стал. По твердому убеждению Егора, обвинения в его адрес прозвучали незаслуженно. Да, он подумал о том, что она сказала, но вслух же ничего не произнес… Да и какого черта? Она что, телепат?
Пнув носком ботинка подвернувшийся под ногу камушек, Егор развернулся и направился обратно к машине. В сердцах нанес еще один удар той же ногой, но уже по колесу. Первое, что попалось ему на глаза, был огромный букет чайных роз, сиротливо притулившийся на водительском сиденье. Егор схватил его и с размаху забросил в стоящий рядом с подъездом мусорный бак. Через несколько секунд туда же последовала и бутылка шампанского. А за ней торт в прозрачной упаковке.
Егор сел за руль, запустил двигатель, и автомобиль с ревом сорвался с места. Он выехал через арку и осмотрелся. Валентины нигде не было. Ну и черт с ней! Она и в самом деле дура. Ударив по газам, он направил автомобиль в сторону Кузнецкого Моста. Негодование росло в нем с каждой секундой. Негодование и злость. Злость на Валю, на разбитый
