наше ведомство?
– Занималось, – Владислав загасил окурок в пепельнице, прикоснулся пальцами к бокалу с пивом, но не взял его, а только слегка отодвинул от себя. – Об этом говорилось по телевизору все утро. А в обед объявили о том, что дело закрыто.
– Вот как? – удивился Андреев.
– Неожиданно, да? – Елизаров невесело усмехнулся. Его лицо в этот момент больше напоминало восковую маску. – Я и сам в первую секунду не поверил. Но факт остается фактом, Игорек. Дело закрыли.
– А что они сказали?
– Что виновные понесли заслуженное наказание.
– И все?
– И все. Больше ни слова. Сам понимаешь, что меня подобная формулировка не удовлетворила. Я хочу знать, кто конкретно повинен в смерти моего сына и какое наказание они понесли, – Елизаров грохнул кулаком по столу, и пиво из обоих бокалов выплеснулось через край. Звякнула стеклянная пепельница. Владислав закрыл глаза, затем снова открыл их и уже более спокойно спросил: – Ты можешь по своим каналам выяснить для меня, что там произошло?
Несколько секунд, показавшихся Елизарову вечностью, Андреев молчал. Покусывал нижнюю губу, прикидывая что-то для себя.
– Выяснить я, конечно, могу, – медленно, делая паузу почти после каждого слова, ответил он. – Но хотелось бы знать, что ты задумал, Влад? Зачем тебе эта информация? Чего ты хочешь?
– Ничего я не задумал, – холодный взгляд Елизарова сфокусировался на одной точке. – Я просто хочу знать, что в этом мире есть правосудие. Что от смерти моего сына не отмахнулись, как от чего-то несущественного. Только информация, Игорек.
– Хорошо, – объяснение друга удовлетворило Андреева, или он сделал вид, что оно его удовлетворило. – Я постараюсь узнать, Влад. К завтрашнему вечеру. Устраивает?
– Вполне. Где и во сколько тебя можно увидеть?
Практичный и жесткий подход Елизарова к ситуации слегка покоробил Андреева. Прежде он никогда не видел Владислава в таком состоянии. Мягкий и рафинированный, он вдруг на глазах превратился в уверенного в себе и в своих поступках человека. Андрееву даже стало немного не по себе.
– Ну, давай здесь же. Часов в семь вечера. Если что-то изменится, созвонимся. Только не ты мне. А я сам позвоню.
– Договорились. – Елизаров достал из пачки новую сигарету и вставил ее в рот. – И заранее тебе спасибо, Игорек.
– Пока еще не за что.
Елизаров прикурил.
– Разве ты не бросаешь? – осторожно поинтересовался Андреев.
– Уже нет. Теперь как-то не до этого.
– Влад, я все понимаю, – Андреев прочистил горло. – Это огромная утрата… Даже нет. Понять это невозможно. Это нужно почувствовать. Врагу не пожелаешь, как говорится… Но я тебя прошу, не зацикливайся. По-дружески прошу, Влад.
– Я постараюсь, – голос Елизарова звучал все так же отстраненно. – Но сейчас как-то слабо верится, что жизнь может вернуться в привычное русло.
