Доброго утра, мэтр, – приветливо поздоровалась раздобревшая от хорошей жизни хозяйка. – Заходите, пожалуйста.
Ответив учтивым поклоном, Регнар шагнул через порог. Из кухни так упоительно несло свежевыпеченными булочками с корицей, что он едва не потерял сознание.
– Холодно на улице? – спросила Нинелла, просто Нинелла, без всяких там уважительных приставок, ведь ремесленники и негоцианты в двенадцати державах оставались чернью, даже добившись немалого богатства.
– Очень холодно, – не стал кривить душой Регнар.
– Может, чашку горячего чая?
– Не откажусь, – кивнул маг, понимая, что еще немного и сойдет с ума от голода.
Его провели на кухню – вымытую, выскобленную, сияющую чистотой. Налили пахнущий мятой, обжигающий чай. Поставили рядом плошку с медом и поднос с булочками. Супруга златокузнеца, сказать к слову, уже позвякивавшего молоточками где-то внутри дома – кто рано встает, тому Господь помогает, – уселась напротив, подперла круглую щеку ладонью. Когда-то она, должно быть, слыла красавицей. Теперь же заплыла жиром, щеки не уступали округлостью тем же булочкам, а к изначальному подбородку добавились еще два.
«А еще бы, – подумал Регнар. – Такая вкуснотища каждый день. Мне бы столько сдобы, я тоже раздулся бы, как мыльный пузырь».
Он не спеша поднес чашку к губам, подул, осторожно отхлебнул. Изо всех сил сдерживаясь, медленно взял булочку… Подумать только! Когда-то он терпеть не мог корицу. Они все – трое неразлучных друзей – ненавидели корицу. Коэл один раз даже отхлестал ножнами шпаги булочника, который забыл о его пристрастиях и попытался всучить присыпанный корицей рогалик. Бывший капитан стражи его светлости тоже переживает сейчас нелегкие времена. Перебивается случайными заработками. А ведь у него семья – пятеро детей. Хорошо хоть старший брат, наследник Дома Радужной Рыбы, иногда передавал через бывающего в городе по делам управителя замка немного денег.
Громко хлопнула дверь. Ученик мага – двенадцатилетний долговязый балбес Адран – ворвался и с разбегу налетел животом на стол. Блюдо подпрыгнуло, булочки раскатились по столу. Чашка в руке Регнара дрогнула, проливая густо-коричневую жидкость на белоснежную скатерть.
– Адранчик! – возмутилась мать. – Как ты себя ведешь?! Поздоровайся с мэтром!
Но малолетний пройдоха уже сунул в рот булку, лишь промычал что-то, похожее на курлыканье журавля с завязанным клювом, и убежал с такой же скоростью, с какой и появился.
Маг, не отрываясь, смотрел на расползающееся по скатерти темное пятно.
– Ой, не переживайте, мэтр! – взмахнула пухлой ладошкой Нинелла. – Большего горя не было бы. Скатерть постираем. А вот кто нам его светлость вернет?
– Что? – От неожиданности Регнар поперхнулся теплой сдобой. Закашлядся, прикрывая рот ладонью.
– Запейте, запейте, – словно курица, квохтала
