с такими словами вошел исчезнувший, – старому человеку умирать ого-го-го куда…» Внезапно он сорвал с «манекена» простыню, и все ахнули.
Что было потом, толком никто не помнит. Кто говорит, что открылась молодая девушка, то ли мертвая, то ли живая, кому-то показалось, что в простыне был вообще не человек, а кто-то просто ничего не увидел, кроме абсолютно голубого неба.
Сплошные галлюцинации. Одна за другой, и такие очевидные, что всем захотелось жить долго и всегда. Школьники даже исписали стены в классе воззваниями: «Нам со смертью не по пути» или что-то в этом роде.
Тогда-то и обозначились за окнами два пейзажа – исхоженная пустыня и дремучий лес, а между ними ребенок в колыбели. Но если открыть первую попавшуюся дверь и войти во внутренний двор – красота и простор отовсюду!
Настенные надписи долго сопротивлялись ежегодным ремонтам, покуда на одном из уроков по биологии сами не исчезли.
Гиппократка
Внучке Даше
– Значит так, играем в больницу. Я – доктор, ты, дедушка, как всегда… – девочка деловито поправляет оптику на носу. – Ну и что у тебя болит?
– Горло.
– Не верю.
Дедушка артистично изображает недомогание.
– Вот видишь, с горлом у тебя всё в порядке.
– (в растерянности) Тогда сердце.
– У тебя его нет.
– (дедушка удивленно смотрит на ребенка) Утром было.
– И утром не было, – девочка повернулась к окну. – Ты родился без него.
– (осторожно) Что же у меня постукивает слева в груди?
– Ничего. Так бывает, когда кто-то мимо проходит с колотушкой, а тебе кажется, что это сердце.
– С какой ещё колотушкой?
– Ну с той, что по ночам околоточные от города диких зверей отгоняют.
– Зачем их отгонять? С ними жить нужно.
– Когда идёшь по одной тропинке, потом по другой и на опушке, где они встречаются, ты вдруг понимаешь, что идёшь дальше, чем всё, что в лесу протоптано…
– А звери?
Белесое небо и темное облако сквозь переплетение ветвей. Бурый, искусно ограненный камень. Высокая рыжая трава. А там, где, прерываясь, теряются линии, до невозможности белые цветы.
То ли выхваченный из необозримого пространства фрагмент неведомой моему глазу природы. То ли внимательно запечатленный уголок сельского двора. (Фотография.)
– И звери с тобой. Добренькие такие, совестливые. Ты же им показываешь то, чего они не видят. Сам же прислушиваешься к себе и ко всему дальнему. Но у тебя нет сердца.
– И что же?
– Жизнь получается какая-то ненастоящая.
– Однажды я взглядом посадил дерево. Прямо в землю! Оно росло себе и росло. Никто не знал, что это моё дерево. Ничем от других не отличалось. Но если я забирался на самую высокую ветку,
