там есть я! И мы с тобой: на горке с собаками и слёзы от снежного приземления, – вдруг спохватившись. – Там же мой жених… Ты что, совсем его забыл? Тебе так нравился его открытый лоб, прямо «взлётная полоса на авианосце» и шапка набекрень. Кругом зима, а у него на лице веснушки. Вспоминай, вспоминай…
– Для фокусов память не предусмотрена.
– Мы же движемся к узнаванию. Тебе разве не интересно, как на самом деле всё называется?
– Мне интересно, когда наступит моё выздоровление.
– Вот когда всё правильно назовем…
– Это как украсть Луну, да так, чтобы осталась возможность смотреть на неё, не замечая.
– Ну ты, дедушка, сказанул! Я только догадывалась, а ты уже…
«Когда мне было лет 16–17, привез нам какой-то студент-грек Кукупи фотографический аппарат. Тогда фотография была очень сложная. Надо было стекло обливать коллодиумом, потом класть в серебряную ванну, укреплять сулемой, сушить; и то же надо было проделывать с альбуминной бумагой. Этот Кукупи, который не играл никакой роли в нашей жизни, был скучен и молчалив, научил меня фотографировать, оставил мне свой аппарат и уехал. Я все лето страстно увлекалась фотографией… и бросила это занятие, потому что начала писать свою повесть». (Софья Андреевна Толстая.)
– Именно сейчас, в эту минуту, я бы хотел увидеть тигра, который не совсем тигр. Вроде бы он – и не он.
– Загримироваться, надеть костюм… И попробуй догадайся!
– Потом дерево – как бы не дерево, солнце – как бы не солнце. Но почему-то хочется поговорить с ними по-человечески!
– Они от этих двойников сходят с ума. Хотя двойники – верный путь к здоровью.
– Я видел одного такого, ни на кого не похожего, а только на меня, и здоровее от этого никто из нас не стал.
– Думаешь, лицом к лицу с тем, кого придумал, – и всё тут?
– Кому как. Мне достаточно.
– Скажем, утром ты вышел из дома, и первый, кого встретил глазами, идет прямо тебе навстречу. А ты вроде бы не замечаешь его и проходишь мимо – и вдруг что-то щелк в голове (!), но объяснить не можешь. И ты разворачиваешься и следуешь за ним. Со всеми его остановками, ожиданиями, хождениями по кругу. За время твоей «слежки» он ни разу не оглянулся, и ему ничто не подсказывает, что ты рядом. И вот, когда вы с ним переступаете порог его жилища, и он, наконец, замечает, что не один – приходит понимание, как всё произошло на самом деле.
Внимательным взглядом хозяин обнуляет углы комнаты, и теперь стены с потолком – купол парашюта, а гость – приземлившееся существо. Так он понимает происходящее и приглашает незнакомца к столу. Гость в растерянности. Гость никогда не думал, что всё может быть так просто. И что может стать чем-то до безумия важным и нужным.
– Так и случается сердце, о котором забыл!
– Оно всего лишь пароль, чтобы принять человека и идти дальше.
– Но таких умных детей не бывает.
– Я не ребёнок, я – твой доктор.
«…не знаю более точного определения времени
