с негодованием спросила Вера. – Уж не думаете ли вы, что их похитил Мишель?
– Не думаю, – спокойно ответил ей Артемий Платонович. – Я думаю, что их похитил другой человек.
– Но кто же? – с надеждой посмотрела на него Вера.
– Это мы скоро узнаем. А пока, – поднялся Аристов, – давайте пройдем к вам и посмотрим, все ли на месте.
Комната Веры была открыта.
– Скажите, вы никогда не запираете дверь своей комнаты? – спросил Аристов, входя.
– Днем – никогда, – чуть растерянно ответила Вера. – В этом просто нет надобности.
– Комод тоже не запираете?
– Он был заперт, а ключ находился при мне.
– Он и сейчас при вас? – поинтересовался Артемий Платонович.
– Конечно, – ответила Вера. – Вот он, – вытащила она из накладного кармашка небольшой медный ключ, больше похожий на игрушечный.
– Хорошо. Покажите, где лежали письма.
– Вот здесь, в верхнем ящике, – сказала Вера и, открыв, выдвинула ящик. – Что это?
– Что? – подошел к комоду Аристов.
– Письма, – недоуменно посмотрела на него Вера. – Они на месте! Но я же не могла их не заметить! Я перерыла везде, даже там, где этих писем и быть не могло.
– Весьма странно, – покачал головой частный сыщик, рассматривая отверстие замка в ящике.
Вера облегченно улыбнулась:
– Так иногда бывает: положишь какую-нибудь вещь на определенное место, затем захочешь ее взять, а ее нет. Ищешь, ищешь, а найти не можешь. А потом, когда уже и не надеешься ее отыскать, эта вещь вдруг самым неожиданным образом находится. И лежит она на том самом месте, куда ее и положили. Говорят, так шутит черт, – промолвила Вера.
Но Аристову было не до шуток.
– Но черту, чтобы залезть в ящик, не нужна отмычка, – сказал отставной ротмистр, указывая на царапины вокруг замка ящика.
– Вы хотите сказать, что… Это невозможно! – воскликнула Вера.
– Уверяю вас, барышня, напротив, вполне возможно, – сдержанно заметил Аристов. – Царапины вокруг замочной скважины ясно указывают, что его вскрывали каким-то острым предметом. Предположительно гвоздем.
Тонкие девичьи ладони коснулись полыхающих щек.
– Какой ужас!
– Кто-то вскрыл замок, взял письма, прочитал их, а затем положил на место, – спокойно сказал Аристов, – полагая, что его трюк останется незамеченным.
– Но кто?
– Письма на польском языке… Следовательно, тот, кто может читать по-польски, – резюмировал свое короткое дознание Артемий Платонович.
– Я, кажется, догадываюсь кто, – задумчиво посмотрела на отставного ротмистра Вера. – Мадемуазель Петровская, вот это кто! Она знает польский язык.
Аристов с интересом посмотрел на Веру. К высказываниям влюбленной девушки нужно всегда относиться с осторожностью.
– Милочка, откуда вам это известно?
– Мне сказал об этом кузен. Ее мать была полькой.
