Басурмана через мощную оптику, он твердо знал – это совсем другой зверь. И явился он по душу Михаила.
Смерть, принявшая тигриный облик, неумолимо подбиралась все ближе. Оскалившийся Басурман надвигался огромными прыжками, молча и сосредоточенно. Михаил запоздало подумал о том, что ему не стоило принимать вызов, – зверь его переиграл. Еще каких-то три прыжка, и последует удар могучей лапой, который с легкостью раздробит череп и перебьет пополам позвоночник. Мысль о том, что через секунду он будет валяться в сугробе поломанной куклой, заставила Михаила очнуться.
Грянул выстрел.
Его громкое эхо ухнуло где-то в вершине елей, стряхнув с их широких лап пласты тяжелого снега. Михаил увидел взметнувшуюся в воздух трехсоткилограммовую тушу и инстинктивно закрыл руками голову.
Убитый зверь крепко придавил Михаила, распоров когтистой лапой полушубок, и охотнику составило немало труда, чтобы выкарабкаться из-под окровавленного тела. Пуля вошла тигру в горло и, перебив артерию и челюстные дуги, застряла где-то в недрах черепа.
– Чего же ты медлил?! Раньше стрелять нужно было! – спешил к Михаилу дедок лет восьмидесяти. Крепенький и необыкновенно худой, он напоминал ствол ожившего сухостоя или векового лешака, выбравшегося из-под сугроба. – Ты думаешь, мне мало одной беды? Сына тигр порвал, не хватало еще, чтобы и внука заел! Что же ты делаешь-то со мной?!
Дедуля энергично топал по снегу, рассерженно потрясая винтовкой.
– Да уймись ты, дед, – устало произнес Михаил. – Так нужно было.
– Нужно, говоришь?.. Предупреждал я тебя, нельзя смотреть ему в глаза, вот он тебя и приворожил! Не один охотник так сгинул! – И, обреченно махнув рукой, произнес: – Ну что еще с тобой делать! – Вплотную приблизившись, произнес: – Огромный зверь! Ты клык у него вырви… Если не сделаешь этого, тогда его душа в другого тигра переселится. И при себе зуб храни, так оно надежнее будет.
– Да знаю, дед, – отмахнулся Михаил, вглядываясь в остекленевшие глаза зверя. – Сколько же можно одно и то же говорить!
– А ты не ершись, – сурово сказал старик, подступая к поверженному зверю, и деловито заглянул ему в пасть. – Вот этот подойдет… Ты посмотри, какой огромадный, все равно что ятаган басурманский! Нравится? – Догадавшись, что ответа не будет, старик махнул рукой. – Ладно, я сам справлю тебе этот зубок. А еще и заговорю на него, чтобы напасти какой-нибудь не принес. Так всегда у нас было, по таежному обычаю.
– Спасибо, – пробормотал Михаил с облегчением.
– Ты когда в Москву-то улетаешь, внучок?
– Дай хотя бы немного оклематься от столичной жизни, дед. В другой раз начальство не скоро позволит в отпуск вырваться!
– Это правильно! – одобрил старик. – Москва чужим слезам не верит, а ты ее указы не шибко жалуй. Будете квиты.
Глава 3
ВОКРУГ ДА ОКОЛО
Похороны
