монастыря, ступив на серые, пыльные, грубо отесанные плиты песчаника, которыми был вымощен двор, почувствовали, что неожиданно попали в другой, неведомый нам мир. Полчаса назад мы ожесточенно сражались за свое существование, оказавшись в самом эпицентре бушевавших на перевале страстей. Бешеный стук сердца, дикий рев обезумевшего от боли и жажды мести животного, крики атаки и крики о помощи, хлесткие удары пылающих веток и гулкие звуки падающих камней. И вдруг – таинственное, отгороженное от всего мира безмолвие. Но безмолвие это не было немым. Оно говорило! Оно несло в наши души и наши головы информацию, которую мы не могли понять! Всё здесь, от мощной скалы и величественного храма, возвышавшихся над нашими головами, до последнего мельчайшего камешка под нашими ногами рассказывало свою, уходящую корнями в глубокую древность историю.
«Мы смотрим на море, на горы и не задумываемся о том, что все это существовало тысячелетия, – подумала я, – А в таких местах начинаешь вдруг чувствовать на себе дыхание времени. Начинаешь ощутимо, зримо понимать, сколько поколений людей жило до тебя: все они верили, любили, страдали, боролись. Начинаешь осознавать, что жизнь одного человека – всего лишь миг. Но за этот миг он должен успеть сделать что-то важное, нужное для следующих поколений!»
– Вы вроде говорили, что этому монастырю около двух тысяч лет? – прервал молчание Миша, обратившись к нашим проводникам.
– Да, – подтвердил его слова Рамит, – Хотя сложно что-то сказать определенно, ведь серьезных археологических исследований здесь не проводилось. Вот тут направо и на выступах – хозяйственные постройки монастыря. В них располагались мастерские, больница, школа. Здесь же ночевали перебиравшиеся через перевал путники. Сейчас некоторые из этих зданий находятся в очень плохом состоянии.
Мы заглянули внутрь: завалы камней и мусор, оставленный туристами, были единственной достопримечательностью несчастных полуразрушенных домиков. Но некоторые из них выглядели довольно прилично.
– А вот здесь, на склоне горы, – буддистский храм. Мы можем видеть только внешнюю часть храма – чайтью, святилище. Ведь основная его часть врезана в скалу. И там, глубоко в горном массиве находится вихара, которая была выдолблена примерно во втором веке до нашей эры и являлась, особенно во время сезона дождей, местом встреч и жилищем для отвергших мирскую жизнь монахов, одних из первых последователей буддизма. На месте этой вихары и был постепенно построен монастырь.
– Вихара, я так понимаю, что-то типа монастырского общежития? – уточнил Олег.
– Да, – кивнул ему Рамит, – С молитвенным залом и кельями.
– Это что же, выходит, буддизм проповедовался еще во втором веке до нашей эры? – спросила я, не сумев скрыть своих эмоций и полного незнания истории Индии.
– Буддизм появился в шестом веке до нашей эры в северо-восточной части Индии, – уточнил Рамит, – Однако сюда, на северо-запад
