веселый, много шутил, был не прочь помочь Людмиле по хозяйству, а самое привлекательное было в его рассказах о полярных ночах, романтике севера. Первую же ночь они провели вместе.
Утром Людмила не стала таиться от мужа.
– Борис, я уезжаю с Алексеем на Север. Я люблю его и последую за ним.
– Люся, что с тобой? Ты спятила? Он же мой друг! Как вы могли, вы оба? – Борис был просто раздавлен таким двойным ударом. Алексей сидел в стороне и не смел поднять на друга глаз. Люда же была непреклонна.
– Я уезжаю и забираю с собой Лену. Близняшки еще слишком малы, для них там не климат, они останутся с тобой. Позже, когда мы устроимся, я их заберу.
– Люда, ты же мать, что ты говоришь, что ты делаешь? – Борис метался по комнате, не зная, как поступить и что предпринять.
– Я приняла решение, – Людмила смотрела мужу в глаза, – прости меня, Боренька. Но я не хочу тебе врать, – она вышла на кухню, оставив мужчин одних. Она понимала, что разрушила их мужскую дружбу – не просто разрушила, а разбила ее вдребезги, но при всем при этом не чувствовала себя виноватой – напротив, она словно сбросила с себя тяжкий груз.
Хлопнула входная дверь. Людмила выскочила из кухни, и ноги ее подкосились. Алексея не было – он ушел, даже не поговорив с ней, не сказав ни слова. Борис сидел на стуле и курил. Людмила бросилась на улицу, она бежала босая, растрепанная, кричала, звала Алексея, но он только ускорил шаг и не оглядывался. Соседки ехидно посмеивались за ее спиной, встречные прохожие шарахались в стороны, видя ее безумные глаза. Наконец, догнала. Схватила за плечи, с силой развернула к себе.
– Алешенька, родненький, не уходи! – упала перед ним на колени прямо в дорожную пыль, – не бросай меня, я не смогу жить без тебя! Я не виновата, что все так случилось, поверь. Я буду тебе хорошей женой, самой верной и любящей, не оставляй меня! Куда же ты?
Он не слушал. Оторвал от себя ее руки, шепнул тихое «извини» и ушел. Она криком кричала, валяясь в пыли, рвала на себе волосы, царапала лицо.
Борис выбежал на улицу, подхватил ее почти безжизненное тело и унес домой. «Скорая», укол, тяжелое забытье…
Третьего ноября 1978 года они переехали в квартиру под номером 1 на улице Ленина, 23-а. Жизнь продолжается…
До конца Людмила оправиться от потрясения не смогла. Она еще долгое время пребывала в депрессии, пыталась разыскивать Немова, но безуспешно. Психиатрической клиники удалось избежать, однако наблюдаться у специалиста все-таки пришлось. Спасибо надо было в этой ситуации сказать Борису Кондрашову – он оставался рядом и поддерживал жену, как мог. Родным и знакомым он говорил, что все наладилось, но что-то в нем умерло с той минуты, когда он пережил этот двойной удар; Борис начал выпивать, все меньше уделял внимание детям. Из семьи, правда, не уходил, но и не проживал в ней полноценно – был отстраненным и подавленным.
Женщина погрузилась в работу. С мужем они все более
