децентрализованного колониального владения и постарались закрепить конституционными нормами новый, нигде и никем не испытанный ранее на практике тип административно-территориальной государственной организации – тип договорной централизованной парламентской федерации. Соединение принципов договорного федерализма с принципом сильной центральной власти и с монархической формой правления стало нововведением. Ныне оно считается вкладом канадцев в развитие доктрины и практики федерализма в глобальном масштабе.[123] Напомним, что конституционный строй существовавших к тому времени латиноамериканских федераций не знает договорных начал, а основанная на договоре швейцарская федерация (ранее – конфедерация) до сих пор отличается значительным уровнем децентрализации власти и управления.
Однако принцип разграничения полномочий между двумя сферами исключительной компетенции не был проведен в АБСА с необходимой ясностью и последовательностью. Показательна в этом плане ст. 95 раздела «Распределение законодательной власти»: «В каждой провинции законодательная ассамблея вправе издавать законы о земледелии и иммиграции в провинцию; и парламент Канады вправе время от времени издавать законы о земледелии во всех или в некоторых провинциях и об иммиграции во все или в некоторые провинции. Всякий закон, изданный законодательной ассамблеей провинции о земледелии или иммиграции, имеет силу до тех пор и постольку, пока и поскольку он не противоречит какому-либо акту парламента Канады».[124] На первый взгляд нормы ст. 95 подтверждают верховенство, перевес федерального права над правом субъектов, т. е. отвечают исключительно интересам центра. Однако фактически они также устанавливают совместную (конкурирующую) компетенцию двух уровней власти над сельским хозяйством и над миграциями народонаселения, в том числе над въездом иностранцев на территорию доминиона. Но внедрение де-факто сферы совместной компетенции, пусть даже частичное, не может не расходиться с принципом жесткого разграничения двух исключительных сфер компетенции.
Не вносила ясности в вопросы разграничения компетенции и ст. 94, которая разрешала парламенту Канады «принимать законы по вопросам единообразия законов трех провинций из четырех о собственности и о гражданских правах» вопреки нормам ст. 92 (13). Правда, ст. 94 установила, что подобный акт парламента вступает в силу только «после его принятия и утверждения Законодательной ассамблеей провинции»,[125] что опять-таки расходилось с принципом двух исключительных сфер компетенции и могло быть истолковано как закрепление совместной (конкурирующей) сферы компетенции, что входило в противоречие с буквой АБСА.
Обращает на себя внимание оставленный открытым перечень предметов компетенции обоих уровней власти: у центра – по ст. 91, у провинций – по ст. 92 (16) АБСА.[126] Закрепленный на конституционном уровне данный способ распределения ответственности в дальнейшем
Canada. A Consolidation… P. 35.
Canada. A Consolidation… P. 38.
Ibid. P. 28, 30.
