круг обережный.удивись со мной,
пожалуйста.
разреши себе
стать моим парусом.
мы же выбрали
время подснежников
в нашем
бежево-ситцевом
Августе.
тишина
вчера в обнимку
с ангелом шептались.
и пели песни,
и до хрипоты
все спорили,
что на земле важнее —
искусство, тишина
или мечты?
мой ангел убеждал
меня в искусстве.
мол, в творчестве —
продление всех лет.
в момент творения
душа почти безмерна.
ни прошлого,
ни будущего нет.
а я ему мечтами
небо заливала,
парила где-то
в вечных облаках.
– сначала мысль была! —
почти уже кричала, —
потом рождались
жизни, города!
а он Шекспира мне
читал в оригинале.
да так, что всхлипнула
уснувшая луна…
за нами с интересом
наблюдала
восьмое чудо света —
тишина…
скрипка
смыкая протертый
воздух,
хватаясь за
звуков нитку.
шептала,
меня кружила
из сердца взлетевшая
скрипка.
слезой
протыкала небо.
держала меня небрежно.
и, словно, в глаза
смотрела,
по стенам стекая
нежно.
и я уже
не считала,
а сколько
меня там было.
внутри, в каждой
белой ноте.
не плакала,
не рукоплескала.
ждала,
как она на взлете
замрет.
и я стану
вдохом.
никем. даже
не влюбленной.
из тела
охрипшей скрипки.
по нервам ее
оголенным.
паду в этот
воздух черный,
заДУШЕнный словом
липким.
от мира в пяти
минутах
со мною любила
скрипка…
теория струн
любые возвращения бессмысленны.
шаги путаются в мыслях.
мне импонирует ваша искренность.
случайность встречи просчитана,
прочерчена в небе, как истина
до миллиметра, до выстрела.
векторы вероятности вписаны
поапрельно в движение лун.
мы стали единым с теорией струн.
сезоны размыты и призрачней,
наша трехмерность все тоньше…
кто-то над головой носит зонт,
а кто-то всегда
раскрывает солнце.
время – четвертое измерение.
наша встреча почти мгновение.
у меня есть часы со свободным временем.
может и мы еще что-то успеем?
ритмы
