кулаком размером с яблоко. Я не ожидала, что он это сделает, то есть меня застали врасплох его слова, а вот теперь – удар. В глазах вспыхивают яркие звезды. Я даже на секунду испугалась, что у меня отслоилась сетчатка.
«Хорошо, – думаю я, потирая скулу, – ты это заслужила».
– Почему ты позволила ему умереть? – требовательно спрашивает Сэмми.
Он не плачет и не переходит на крик. Он говорит тихо, и голос его дрожит от закипающей злости.
– Я не позволяла, Сэм.
Отец, истекая кровью, ползет по грязи.
«Куда ты, папа?»
Над ним стоит Вош и наблюдает. Так маленький садист серьезно и с удовлетворением изучает муху, которой только что оторвал крылья.
– Врежь ей еще раз.
Это сказала Чашка со своей кровати.
– Заткнись, ты! – прорычал Сэмми.
– Это не моя вина, – прошептала я и обняла одной рукой мишку.
– Он был слабым, – заявила Чашка. – Вот что случается, когда становишься…
Сэм за две секунды оказался на ней верхом. Потом я видела только мелькающие кулаки и ноги в облаках пыли от старых одеял.
Господи, на той кровати лежала винтовка!
Я отбросила Чашку в сторону и обхватила Сэмми. Я прижимала его к груди, он размахивал кулачками, пинал воздух, плевался, скрежетал зубами. А Чашка по-всякому его обзывала и грозилась, что порвет зубами, если он еще хоть раз ее тронет. Дверь распахнулась, и в комнату ворвался Бен, в своей дурацкой желтой толстовке.
– Все нормально! – заорала я, перекрикивая визг Сэмми и Чашки. – Все под контролем!
– Чашка! Наггетс! Встать! – скомандовал Бен.
Дети, как только услышали приказ, сразу замолчали. Как будто кто-то щелкнул выключателем. Сэм обмяк у меня в руках, а Чашка переметнулась к спинке кровати и скрестила руки на груди.
– Это она начала, – сказал Сэм и надул губы.
– А я уж начал подумывать о том, что пора нарисовать на крыше большой красный крест, – произнес Бен, убирая пистолет в кобуру. – Спасибо, ребята, что избавили меня от этой необходимости. Ну а пока Рингер не вернется, Чашке лучше занять койку в моем номере, – улыбнулся он мне.
– Отлично! – воскликнула Чашка.
Она промаршировала к двери, потом развернулась на пятках, бросилась к своей кровати, схватила винтовку и дернула Бена за руку:
– Идем, Зомби.
– Я сейчас, – мягко ответил он. – Дамбо на посту, займи его кровать.
– Теперь она будет моя. Пока, придурки, – не удержалась Чашка, которая считала, что последний выстрел должен остаться за ней.
– Сама ты дура! – крикнул Сэмми ей вслед.
Дверь легко захлопнулась с отрывистым, характерным для всех гостиничных дверей щелчком.
– Дура, – повторил Сэмми.
Бен посмотрел на меня и приподнял правую бровь:
– Что с твоим лицом?
– Ничего.
