не нравится жить в Советском Союзе, один брат с семьей уезжает в Израиль, а второй брат и отец нет.
– Потому что отец и второй брат не евреи, а грузины.
– Что значит грузины?
Тогда о Грузии в Америке мало кто слышал.
– Национальность такая. Кавказ знаешь?
– Это в России, да?
– Да. Там и живут грузины.
– Значит, грузины – русские?
– Ну, если так тебе удобнее, называй их русскими.
– Тогда вообще непонятно, в чем проблема. Русские ведь тоже евреи.
– Почему ты так решил?
– А потому, что я был на Брайтон-Бич (район, где в Нью-Йорке живут евреи из России). И там все русские – евреи. У них и синагога есть. (В то время всех приехавших в Америку из СССР называли русскими.)
Константин положил перед Гриффином Данном сценарий.
– Ты это прочти, тогда тебе понятней будет.
Данн спросил, где мы собираемся снимать? Мы сказали, что в России и в Израиле.
– Очень заманчиво. Чернобыль, белые медведи, арабские террористы.
Гриффин Данн сказал Константину, чтобы он связался с его агентом, и ушел.
– С этим все ясно, – сказал Константин. – Он сниматься не будет.
С Питером Рихардом обедали в ресторане гостиницы (в зале для курильщиков). Сюжет Питеру понравился. Что русские не евреи, а грузины не русские, он знал. География его не смущала.
– Братьев будут разные актеры играть или один? – спросил он.
– Один.
Рихард встал, прошелся между столиками и показал походку одного, потом другого. Очень точно. Один был озорным и расхлябанным, второй спокойным и собранным. Выпили кофе. Рихард попрощался и ушел.
– Ну, что скажешь? – спросил Константин.
– Хороший, но возраст. Мераб должен быть моложе. (Питеру Рихарду было под сорок.)
Между прочим. С этой поездки и дальше Константин выплачивал нам суточные. Мне 100 долларов в день. Я первый раз держал стодолларовую купюру в руках. Потом выяснилось, что это мучение. У меня в кармане бумажка с размерами детей и внуков: Ланочки, Кирилла, Иришки, Маргариты, Саши и Аленки, всем надо было что-то купить. Поход в магазин был для меня кошмаром. Я с тоской вспоминал счастливое время, когда мне платили 3 доллара в день, я привозил всем по пачке жевательной резинки, и все были счастливы.
Ху из ху
Вечером мы с Аркадием ужинали в русском ресторане «У Иосифа». Официант узнал меня:
– Вы советский режиссер пан Георгий Данелия?
– Да.
Оказалось, что официант – польский актер, играл в знаменитом польском фильме Иисуса Христа (в Польше тоже была перестройка). А меня узнал, потому что видел мою фотографию в польском киножурнале. Он взял заказ и ушел. Через минуту вернулся с фотоаппаратом, дал фотоаппарат бармену, подошел ко мне и спросил:
– Пан Георгий, можно с вами сделать фото?
– Можно, –
