у Балтика. И на груди у него что-то видно. И Полкан не просто серый. Ребята с волнением смотрели на капитана, словно хотели что-то спросить. Но капитан скоро ушел.
То, что дал боцман, они есть так и не стали, каша та пропала. Всю ночь они ворочались во сне. Утром они очень внимательно следили за тем, кто пойдет на кухню.
Появился Сыркин – ребята нахмурились и заворчали. Но Сыркину было не до каши. Ее приготовили другие, а принес Костя.
– Маленькие, это вам.
У него кашу съесть согласились.
То, что различия в людях носят не только внешний характер, Балтик с Полканом уже поняли. Они отчетливо различают интонации голосов, и, по крайней мере, на этом уровне им ясно, что люди считают «хорошо», а что «плохо». Пока еще они не очень разбираются в словах и больше ориентируются на звуки.
Например, при звуке «фас!» надо немедленно бежать в атаку. Зубы чешутся нещадно, поэтому команда «фас» нравится. Но при этом нужно соображать. «Фа» без «с» говорят постоянно, в разных словах, которых ребята еще не знают; они внимательно следят за жестами, за выражением лица. Для них большое значение имеет, кто дает команду. Нестерова или Костю слушаться надо. А вот других – нельзя.
Например, Сыркин говорит по политехнический факультет, об организации заводов и фабрик. «Фа» (очень похожее на «фас») звучит постоянно, но на Сыркина даже не смотрят. Потом Костя начинает говорить об итальянских фашистах.
– Гав-гав-гав-гав-гав! – ребята срываются с места, но в отсутствие явной цели приходят в замешательство. Кого Костя велел атаковать?
– Народ, тише! Разошлись. Про фашистов вам не нравится? Не нравится, да.
– Гав! – Балтик с Полканом постепенно догадались, что один и тот же звук в разных ситуациях означает разные вещи. Это кажется им удивительным, и даже непостижимым.
Чтобы разогнать сомнения, они грызут старые подметки.
– Погода не лучше?
– Нет.
Ветер гнал с моря гроздья липкого снега (вероятно, в память о прошедшей зиме). На вантах быстро росла бахрома, поэтому Нестеров решил ждать окончания непогоды.
На горизонте море стало светло серым и почти сливалось с небосводом. Накатили волны, и на какое-то время море казалось черным. А затем снова сделалось серым, и снова пошел снег.
– Мы немного закопались с реями.
– И теперь тоже копаемся! – проговорил Климчук. – Теряем время. Чего ради тогда мы так скоро ушли из Петропавловска? Могли б уже выйти на Командоры.
– На Командорах нет портов. А переждать такую погоду лучше все-таки не в море. Или я не прав?
Климчук пробубнил что-то.
Он сам затянул историю с доставкой брусьев, потом несколько раз придирался к качеству работ. Он не стал спорить, но говорить вслух слова согласия ему не хотелось. Ведь он знал, как вести себя, если корабль вдруг окажется под бурей. Конечно, сейчас буря холодная…
Расставаясь с Дальним Востоком, зима
