лукума.
– Это да. Ну и как вы с ним ладите – хорошо?
– Никто еще не жаловался, – сказал Рони, и Мартин мысленно его похвалил.
– Ну, хорошо, допустим, мне нужно сделать одну работу. Но потянете ли вы ее? По виду хлипкие – пристарок да мальчишка. Не больно вы страшные, вот что я вам скажу.
– А вы, господин хороший, кого ждали? – спросил Мартин.
– Я не знаю, – признался Овцер и вздохнул. – Мои люди уже неделю трясут всех и вся, но никаких хвостов от похитителей найти не могут. Думал, Зена подкинет каких-то удивительных пройдох, но вы – точно не они.
– Ну, так мы пойдем? – спросил Мартин, приподнимаясь.
– Идите, что уж там, – махнул рукой Овцер. – Можете орехов по карманам набить – не возражаю.
Рони тотчас стал нагружаться угощениями, а Мартин чуть скривился и сказал:
– За такое пустое беспокойство ворам положено оплату давать…
– Чего? – не понял Овцер. Ему показалось, что он ослышался, ну не мог кто-то вот так просто ему надерзить.
– А того. Звали по делу, дело свернули, значит, следует отстегнуть.
Видно было, как полыхнули гневом глаза Овцера, однако он взял себя в руки, в конце концов, он действительно повел себя малодушно – искал в этой встрече хоть какого-то успокоения, поддержки.
– Хорошо, я с тобой согласен, бывший вор Мартин, – произнес Овцер, стараясь, чтобы его голос звучал ровно.
Тотчас к столу подошел лакей, держа на подносе шкатулку с монетами. Овцер выбрал серебряный джоун – монету в три терции – и бросил Мартину, а тот его поймал, повертел, словно проверяя, настоящий ли, и, взглянув на Овцера, сказал:
– А может, на золото расщедришься, хозяин?
– Золото?! – переспросил Овцер и нервно расхохотался. Он едва сдерживался, чтобы не приказать своим людям измордовать этого наглеца. – А не жирно ли будет?
– Давай так – если сомну монету пальцами, то не жирно.
– Ломай! – крикнул Овцер и бросил Мартину золотой ливр – монету в пять терций. Тот ловко подхватил его, глядя в глаза Овцера, тремя пальцами смял пополам и бросил на стол – к чашкам и графинам.
Овцер встал, взял смятую монету, ощупал ее и, убедившись, что не обман, спросил:
– А где же ты такому научился?
– В Угле.
– В Угле? Я про это место много слыхивал. И сколько же ты там учился?
– Двадцать лет.
– Двадцать лет, – повторил Овцер и, как завороженный, принялся снова ощупывать смятый ливр. – Присядьте, господа, давайте поговорим еще.
12
После демонстрации Мартином своих возможностей разговор пошел легче. Овцер понял, что имеет дело с людьми, которые не такие, какими кажутся, и это было хорошо для дела, где Овцер намеревался их использовать.
Похоже, Зена знала, что посоветовать, и ничуть не растеряла былой смекалки.
Попив отвару, компания переместилась в покои, где Овцер чувствовал
