на секунду исчез, и Элин ощутила даже не одиночество, а почти полное небытие. Потом он вернулся.
– Но начнем постепенно. Первые сеансы поднимут тебя до начального уровня метапрограммирования, интегрировав все твои умственные процессы и позволив тебе управлять ими на нижней ступени. В обиходе мы называем этот тип «превращение в Христа». Поосторожнее с тем, что ты увидишь или почувствуешь.
Голос Тори затих, Элин осталась одна. Но вдруг все изменилось.
Она почувствовала близость чего-то удивительного.
Кто-то стоял совсем рядом. Элин пыталась открыть глаза, она стремилась увидеть, но сейчас у нее не было зрения. Ее существо раскрылось навстречу чуду, и перед Элин начали появляться люди.
– Осторожно, – сказал Тори. – Ты снова включила интерком.
«Я хочу видеть!»
– Здесь никого нет. Это твой собственный мозг. Но если хочешь, можешь интерком не выключать.
Какое разочарование! Ее окружали любовь и мудрость, несравнимая с мудростью человеческой, она чувствовала, что все сущее во вселенной священно, и это чувство наполняло ее удивительным счастьем. Элин не могла сама вызвать все эти ощущения, здесь должен быть кто-то более великий.
Логика была бессильна перебороть эмоции. Элин рыскала по внутренней связи, вызывая образ за образом и отвергая их один за другим. Покончив с сотрудниками, занятыми в проекте, она бросилась перебирать общественные мониторы кратера.
На фермах агротехники собирали клубнику и душистый горошек. Элин чувствовала на языке вкус плодов. Кто-то вытаскивал водоросли из внутреннего озера, и она ощущала тяжесть сачка в мозолистых руках. Недалеко от ее больничной койки, в рощице, занималась любовью парочка, и Элин…
«Тори, я больше не могу. Это действует слишком сильно».
– Ты сама напросилась в испытательницы.
«Кой черт, Тори!..»
В интеркоме появилась Донна Лэндис.
– Она права, Шостокович. Вы недостаточно приглушили ее эмоции.
– На мой взгляд, это неразумно: слишком поднимая ее «я», мы рискуем вызвать распад…
– Кто за все это платит, а?
Тори что-то нечленораздельно проворчал, и мир исчез.
Элин плыла во тьме, ласковой и успокаивающей. Ей было хорошо. Ей нужна была эта короткая передышка после напряжения и волнений, связанных с ее новой личностью. Хорошо, что она взялась за работу испытательницы, хотя это и раздосадовало Тори.
Тори… Элин мысленно улыбнулась. Иногда он действует ей на нервы, но когда Тори нет рядом, Элин так его не хватает. Наверно, она в него влюблена.
«Это всего лишь земная любовь. Совсем не та, о которой говорится: „Бог есть любовь“».
Ну и пусть. Но с человеческой точки зрения Тори удовлетворил такие ее потребности, о которых она прежде и не подозревала. Однако очень тяжело спорить с самой собой. Ее мысли скользнули прочь, и она погрузилась в волшебное, бессловесное упоение бестелесностью.
