Но как только начала втягивать в себя воздух, откуда-то из тени выскользнул пожилой мужчина в мохнатой шапке и коротким ударом послал ее в нокаут. В голове у Софьи взорвался фейерверк. Она охнула и начала медленно падать. Когда она шлепнулась в снег, мужчина в мохнатой шапке задумчиво потрогал сапог Софьи своим башмаком. Секунду спустя из темной ниши вышел Суданский.
– Зачем ты это сделал? – сердито спросил он мужчину.
– Что? Отключил ее? В данной ситуации это самое разумное, что можно было предпринять. Иначе она металась бы по двору, словно сбрендившая летучая мышь. А ты зачем это сделал?
– Что?
– Зачем ты крикнул: «Эй»?
– Не хотел, чтобы ее пристрелили.
– Почему?
– Ну… Я еще не разобрался с ней.
– Пойдем отсюда.
– У этой дамочки на голове уже была здоровенная шишка. Боюсь, что второй удар подействовал на нее самым плачевным образом. – Суданский встал на одно колено и быстро проверил дыхание и пульс у жертвы. – Да нет, ничего, все в порядке.
– Оставь ее, – сказал мужчина в мохнатой шапке.
Суданский послушался, и они оба исчезли почти бесшумно. Софья осталась лежать на снегу. Когда она пришла в себя, ее шубку уже слегка припорошило снегом. Стеная и причитая, Софья встала на четвереньки, и в этот момент в тупичок завернул какой-то пьяница. Увидев его, горе-охранница подняла валяющийся рядом флакон и, выставив перед собой, закричала не своим голосом:
– Убирайся прочь! Стрелять буду!
Пьяный развел руки в стороны и с обидой сказал:
– Удивляюсь на женщин! Они все время кричат! В баре на меня кричали, дома на меня кричали, в подворотню зашел – они и тут кричат! У-ужас!
Разобиженный пьяный развернулся и ушел. Софья поднялась на ноги и долго проверяла собственную устойчивость. Потом, спотыкаясь, побрела обратно, туда, где оставила «Фольксваген». На оживленной улице ей немного полегчало. Плюхнувшись на сиденье своего автомобиля, она поспешно повернула ключ в замке зажигания и подняла вверх затуманенный взор. В окнах Суданского горел яркий свет.
День пятый, пятница
Утро пятницы было ужасным. Когда Софья открыла глаза, ей сразу же захотелось отключиться снова. Однако по квартире кто-то ходил и, судя по шагам, вовсе не кошка Федора. Со стоном приподняв голову, Софья увидела, что это Роман. Он держал в руке большой пластиковый мешок и выбирал с полок журналы об автомобилях и путешествиях. Как только Софья подала голос, он тут же повернулся к ней. «С чего это у него такая самодовольная физиономия?» – подумала она. Все тотчас же стало ясно, когда Роман сказал:
– Что, запила?
Вероятно, он решил, что его уход сокрушил жену, и это ему безумно польстило. Впрочем, глядя на Софью, можно было подумать и не такое. Вчера, явившись домой, она повалилась на постель прямо в одежде и сразу же заснула.
