Попробуй-ка что-нибудь раскопать.
Вот так я и оказалась в машине, которая везет меня в Блэквуд-Бей – место, где я никогда не хотела очутиться, чтобы разобраться в истории, в которую никогда не хотела вникать. Странно, я даже не против. Может, мой фильм от этого только выиграет.
Гэвин все говорит и говорит. Усилием воли заставляю себя включиться в разговор.
– Где вы будете жить?
– В частном доме, – говорю я. – На Хоуп-лейн, так, кажется?
– А, у Моники? – уточняет он. – Здорово. Только я не смогу вас туда отвезти. Дорога слишком крутая.
– Знаю, – ляпаю я и тут же спохватываюсь, – вообще-то, мне не полагается ничего знать про здешние края. – Моника предупреждала. Если высадите меня наверху, я спущусь пешком.
– Договорились, – кивает он, и мы едем дальше.
Чем ближе мы подъезжаем, тем сильнее сгущается воздух, становится удушающим. Я пытаюсь взять себя в руки, время от времени бросая взгляды на Гэвина, но он ничего не замечает, вид у него совершенно безмятежный. Он въезжает на парковку и глушит двигатель.
Я смотрю в ночь. Фонари слегка разбавляют темноту, улицы пустынны: не видно ни одной живой души, ни даже собаки или лисы, роющейся в помойке. Я вылезаю из машины, беру свои вещи – и чувствую, как погружаюсь в прошлое. Я вижу контрабандистов в блестящих от влаги штормовках – они взваливают на плечи бочонки с ромом и табаком и направляются к давно заброшенным туннелям, которые, по слухам, соединяют катакомбы разветвленной сетью подземных ходов. Легенда гласит, что когда-то контрабандный товар доставляли прямо с берега на самую вершину утесов так, что он даже не попадал на поверхность, и, глядя на все это, я ей верю.
– Вы в порядке?
– Да, все нормально, – отзываюсь я.
Мои глаза уже успели привыкнуть к темноте. В домах внизу кое-где светятся окна.
– Я помогу вам донести сумки.
На мгновение кажется, что он вот-вот пригласит меня выпить или поужинать вместе, и я вдруг понимаю, что, пожалуй, и он мне симпатичен. Он производит впечатление неплохого парня, а мне тут друг точно не помешает.
– Ладно.
Мы выходим. Я смотрю на север, в направлении поросшего травой полуострова, который вдается в залив невысоким утесом. В темноте сложно толком что-то разобрать, но в одиноком доме на самом его краю горит свет.
– Что это там светится? – спрашиваю я.
– А, это Скалы. – Он некоторое время молчит. – Блафф-хаус.
Его слова эхом отзываются в темноте. Прошло столько времени, я и забыла, что здесь вообще есть дом. Такое впечатление, что мой мозг просто-напросто стер его из моей картины мира.
– Блафф-хаус?
Гэвин смотрит на меня так, будто собирается еще что-то сказать, но потом лишь застенчиво улыбается.
– Давайте лучше пойдем, – говорит он.
Я
