госпожи, едва наш с Аяей малыш появится на свет…
Мы приблизились к башне.
– Смотри, готова почти… – проговорила Аяя, задирая голову. Ткань покрывала соскользнула с её волос.
Действительно, верхушка башни терялась в облаках, как они будут взбираться на неё? Это же идти по этим бесконечным ступеням только час… Это строение пугало меня, как что-то чудовищное. Легко понять, почему, я едва не умер здесь, забитый до полусмерти в вонючем тюремном дворе. Мне стало не по себе от этого воспоминания.
– Вот это да… Сколько они строили её? – спросила Аяя.
Я пожал плечами. Я не знаю, когда они начали это безумное строительство, когда я сам впервые побывал здесь, работа была в разгаре, а это было… сколько лет? Кто теперь вспомнит?..
– Может, за звёздами наблюдать будут, как думаешь? А что? Там облаков-то над ними нет, небось… – продолжила Аяя, но я заметил, что около нас прислушиваются и, памятуя, чем кончились в прошлый раз разговоры об этой проклятой башне, потянул её уйти.
Аяя качнулась, опираясь на меня.
– Ох, голова-то… закружилась, – проговорила она, повисая на моей руке.
– Идём, сядем где-нибудь, – сказал я, обняв её за талию. Талия её всё ещё остаётся тонкой, но животик уже стал проступать, когда она обнажена, в одежде пока не заметно ничего.
Мы сели на груде камней, ещё не убранных здесь, хотя площадь вокруг башни уже начали постепенно расчищать. Скоро порядок наведут, и тогда… что будет тогда? Я не мог этого представить. Вот башня, уже готовая, а я по-прежнему не могу представить, как это будет, когда всё будет здесь полностью окончено. Странно…
– Ну как ты? – спросил я Аяю, она приклонила голову к моему плечу и даже прикрыла глаза.
– Пошли домой, а? – сказала Аяя. – Что-то я сегодня… не очень… И вообще, возле башни энтой, как-то… не по себе мне…
Надо же, как и мне, хотя она ничего не знает о моих злоключениях здесь…
По дороге Аяя немного развеялась, бледность сошла с её щёк, мы постояли на мосту, глядя Евфрат, быстро несущий свои «сладкие» воды к югу, в морские пределы.
– Орсег отсюда к тебе приплывал? – спросил я.
– Да, – кивнула Аяя. – Позабыл уж, поди, давно не появлялся. Эрик говорит, это потому что он знает теперь, что жениться ему на мне нельзя.
– Я не могу жениться, а он мог бы, не жалеешь, что меня выбрала, а не его?
– Ничего я не выбирала, Арюшка, – сказала она так, что мои ревнивые червячки тут же все сдохли и испарились. – Просто… люблю тебя, да и всё. Как будто… как будто вот только, так и могло быть. Не пойму про то ничего, когда и как ты мне в сердце проник, почему, но… Странно, нет?
Она повернулась ко мне, переставая смотреть на воду.
– Может и странно… – сказал я. – Я и сам так люблю тебя так сильно и так долго, что… не знаю, будто меня нет за пределами этой любви.
Аяя
