прямо-таки зазудило внутри любопытство – он никогда не видел ничего подобного и не мог догадаться о предназначении.
Хозяин дома неторопливо вошёл на кухню, почёсывая подмышку. Это был коренастый усатый мужик с пролысиной и выпученными рыбьими глазами, чуть постарше Леонида. На его пузе красовалась рваная и, по-видимому, этническая майка, а штаны на ногах странно провисали в коленях.
– Добрый день, уважаемый, – пожал он руку Егорову. – Ефим Савельевич. Инженер, директор киноклуба «Заводчанин». Извиняюсь, что в домашнем.
– Леонид, – коротко представился Егоров. – Поэт.
Отчество своё он предпочёл скрыть. Судя по паузе, Ефима Савельевича это немного насторожило – традиции заставляли обращаться друг к другу по имени и отчеству, но хозяин не стал сходу ввязываться в спор о нормах этикета.
– Рассказывайте, что вас сюда привело?
– Мне вас порекомендовали в командном отсеке, – сказал Егоров, и Ефим Савельевич тут же расплылся в довольной улыбке. – Сказали, что вы можете организовать моё выступление.
Упоминание командного отсека возымело действие.
– Могу, отчего бы нет, – Ефим Савельевич покрутил усы. – Ну-ка, прочитайте что-нибудь?
– Без поэтизатора это будет не то. Но попробую. Серьёзное или не серьёзное?
– Давайте что-нибудь позитивнее. Как никак, вечернее время.
Егоров на миг задумался, затем выудил первое пришедшее на ум, прокашлялся и прочёл:
Целуя взглядом окрылённым море,
Прозрачной глади призрачную плоскость,
Рассвет вдали мы повстречаем вскоре,
Покинув скорбных заточений остров.
Взлетев стальною птицей в стратосферу,
Мы прикоснёмся к спутникам картонным,
Пусть луч созвездий светит нам во след.
Пусть будет океан бездонным.
– Пойдёт, – коротко прервал Ефим Савельевич. – Я видел что-то подобное у одного певца из Бессарабии. Кстати, слышал новости? Похоже, опять военный конфликт назревает.
Егоров попытался оправдаться, и, как это обычно бывает, получилось немного нелепо:
– Это достаточно старое у меня, немного максималистичное. Ещё могу короткостишия и четырёхмерную поэзию.
– Вот четырёхмерную – не стоит. Публика у нас, сами понимаете, судрь, весьма своеобразная. Провинция. Не поймут.
– Я никак не могу разобраться в культурных особенностях вашего народа, – признался Егоров. – Мне многое приходилось повидать, но здесь слишком много непонятного.
– Что же, например?
Егоров кивнул на странный аппарат в углу.
– Вот, к примеру, что это?
Ефим Савельевич усмехнулся, подошёл к шкафчику и достал пару пустых стеклянных бутылок и кружки.
– Мини-пивоварня
