были скрыты за плотными облаками.
И они учитывали этого при проектировании звездолета, который не долетел до места назначения, чудесным образом выплюнув в никуда только спасательную капсулу с ними двоими. Она только помнила, как прекратилось гудение двухкилометрового двигателя, все куда-то побежали, побежала и она (ох уж эти первобытные инстинкты), кто-то дернул ее за руку и…
Косматая кикимора закончила трапезу, почесалась в разных местах и, ставя ноги раскорякой, отправилась прочь от реки. По дороге она ухватила палку и швырнула ее.
– Если эта лохматая это съела, то вот этот корешок, наверно, не навредит и нам, – подумала неизмеримо исторически дальняя родственница Помпеиньи.
– Местные намподобные уже развились до хвата палки и примитивных разумных звуков, огнем пользоваться не обучены, – отметила она. – Тем не менее, они уволокли канистру и всем стадом лупили по ней полдня. И этому стаду мы вряд ли что-то сможем противопоставить. Особенно если соблюдать 23с498293—4750 галактическое правило: не вредить окружающей среде по месту прибытия. А у этой окружающей среды вполне плотоядные клыки.
– Только бы генератор и аккумуляторы подольше протянули, – тоскливо подумалось ей.
Заброшенные не туда с иссякающим генератором силовых полей они вдвоем искали пути освоения нового для них места.
Вдвоем с Мозгоруком.
Таково было прозвище мужчины, которому пришлось разделить с ней тяготы существования. Это он, никогда ей прежде незнакомый на звездолете, где были тысячи существ, дернул ее в отверстие спасательного шлюза.
Если бы не дернул, может, летели они бы дальше, или оказались бы уже в чреве какой-нибудь блуждающей черной дыры. Сигналы с капсулы в бескрайние просторы космоса оказались бесполезными – космос был безмолвен к их призывам.
Мозгоруком этот пожилой мужчина был потому, что его мозг вмещал огромное количество знаний в разных областях, а руки – огромное количество умений. Такими были все, кто перешагивал порог космических звездолетов.
Умение сражаться врукопашную с гориллоподобными местными в это число, впрочем, как-то не вошло. Для этого на корабле был тромм, которым можно было распотрошить и многокилометрового щура, атаковавшего их космоаппарат в созвездии Ла несколько десятилетий назад.
В том то и дело, что он остался где-то на звездолете.
Мозгорук, наверно, прооперировал бы мохнатую любительницу корений, при необходимости, вылечил бы ее – а что, наверно не сложнее, чем оперировать сторукую Ыщро, с ее тройной системой прокачки питательных веществ через двадцатиметровое тело, или смастерил бы одежду для ее мохнатого тела. А вот в схватке с ней на палках-ковырялках, он бы не победил. Сказались и годы в невесомости.
Невидимая пока для местной фауны, ПраПомпеинья привстала и посмотрела
