style="font-size:15px;"> – Это что за квадрокоптер?
– Чё?! Дак то джинн, дурилка ты черкесская! – зашипел старик.
– Нет, дедушка, – уверенно вскинулся молодой человек, постучав себя кулаком в грудь для восстановления дыхания. – Вы уж извините, ради Аллаха, но то, что мы сейчас видели, называется квадрокоптер, или дрон. Летающий аппарат слежения, снабжённый видеокамерой!
– Ты бы энто, человеческим языком сказал, ась?
– Вах?! Слушай сюда, дэдушка, арба чэтыре калеса видел? А этот кость белий, свои чэтыре калеса вверх крутит, как бабочка-стрекоз! Понял, э-э?
Дед Ерошка уже поднял было руку, чтоб отвесить воспитательную затрещину наглецу, но тут жужжание раздалось снова. Пластун истово перекрестился:
– Говорю тебе, балаболка, энто джинн! Стрелять его наши пробовали, ан пуля-от и отскакивает! Нечистая сила!
– Это дрон! – в свою очередь упёрся рогом горячий черкес. – Хотите, я вам его поймаю? Поймаю, и тогда посмотрим!
– Ты очумел, чё ли, живого джинна ловить?! Да он сверху синей молнией плюнет, как бочку пороху взорвёт! Страшное-от дело, промежду прочим.
Заур уже не слушал: он лихорадочно снимал всё вооружение, складируя его у ног, а потом быстро скинул черкеску и, подобрав камушек, запустил им в череп. Мимо. Пришлось повторить, с третьего раза почти попал, зацепив височную кость. Джинн обиделся и начал снижение.
– Ну, татарин, коли ты под монастырь меня подвёл, я ж тебя и на том свете найду, – успел пообещать старый казак, скрываясь за толстым стволом сосны. – Найду и своею рукой все газыри-то тебе по одному в такое место засуну, до Страшного суда-от выковыривать будешь!
Бывший студент сделал шаг вперёд, широким размахом закидывая черкеску вверх так, чтоб она накрыла череп целиком. Браво, вот это у него получилось с первого раза! А потом, подпрыгнув с валуна, парень ловко поймал рукав и полу, таким образом словно завернув джинна в мешок. Спонтанная операция по задержанию и поимке нечистой силы заняла от силы пару минут.
– Как видите, ничего сложного!
В ответ в черкеске образовалась обугленная дырка, сверкнула синяя молния, насквозь прошив верх папахи Заура и срезав верхушку молодой сосны.
– Ах, вот так, значит? Плохой джинн, плохой!
Вспыхнувший парень с размаху дважды приложил черкеской с черепом о каменистую землю. Раздался хруст, треск, звон разбитого стекла, и храбро выскочивший из засады дед Ерошка добил опасного противника прикладом ружья. Жужжание перешло в хрюканье, потом в заикание, в прощальное пи-пи-пиканье и наконец совершенно стихло.
«Кобзда!», как бы выразился беззаботный Василий, но господин Кочесоков был более воспитан и привык следить за языком в присутствии старших.
– Да ты, как я вижу-то, совсем не мирной татарин, а отбитый на всю башку! – уважительно прицокнул языком дед Ерошка.
