разработанному плану – я это знаю. Потому что женщины, которым было поручено омовение и одевание трупа, обе очень известные и уважаемые на своем скорбном поприще, пришли ко мне испытывая Великую Боль и Душевное Смятение. При этом они обе, находясь в абсолютном телесном и душевном здравии, заявили, что после того, как они осмотрели тело покойного, они не сразу принялись за работу. Лишь только после того, как они его раздели и прикоснулись руками к его груди, они почувствовали какую-то странную боль и покалывание в ладонях, а потом их руки до самых предплечий на непродолжительное время заметно опухли, причем, болезненность в них оставалась надолго. В результате, как потом выяснилось, в течение нескольких недель они были не способны выполнять свою работу, хотя на коже их не осталось никаких следов.
Услышав это, я тут же послал за врачом, который всё еще находился в этом доме, после чего мы провели тщательный осмотр кожи той самой части тела, настолько тщательный – насколько это могло позволить небольшое увеличительное стекло из горного хрусталя. Но этот инструмент нам не дал возможности обнаружить ничего кроме пары маленьких проколов, похожих на укол шипом, которые, как мы потом догадались, были отверстиями через которые яд ввели в тело. Тут мы вспомнили о перстне папы Борджиа[65] и о других случаях применения ужасного искусства итальянских отравителей в прошлом столетии.
Так много было сказано о следах, которые были обнаружены на теле покойного. В отношении этого я хотел бы добавить, что всё это мои личные наблюдения, которые должны дойти до последующих поколений, чтобы те могли сами определить представляют они какую-либо ценность или нет. На столике стоявшем возле кровати лежала небольшого размера библия, которую мой друг, вплоть до дня своей смерти, всегда открывал по ночам, и утром, когда просыпался, для того чтобы прочесть из неё какую-нибудь строчку, и то место он затем отмечал закладкой. Взяв её в руки, я не мог не проронить слезу, вспоминая о нем, и эти пропитанные скорбью воспоминания от этой скромной копии Книги Книг перенесли меня к мыслям о её Великом Оригинале. Так всегда в моменты отчаяния мы готовы идти на едва мерцающий лучик, который нам обещает то, что яркий свет ждет нас впереди. Я попытался гадать по Библии, используя старый и многим известный способ, открывая наугад первые попавшиеся страницы. О возникновении этого метода и его применении сейчас много говорят и пишут в своих трудах его Величество Король Карл 1[66], да хранит его Господь, и господин Виконт Фолклэнд.[67] Я должен признаться, что эта моя попытка не особенно мне помогла. И еще, для того, чтобы суметь понять причину произошедшего я записал полученные результаты на тот случай, что возможно они смогут указать на действительное происхождение злой силы совершившей это преступление более развитому интеллекту и уму, который сильнее чем мой.
Затем я три раза гадал открывая книгу и ставя палец
Александр VI (лат. Alexander PP. VI; до интронизации – Родри́го Бо́рджиа (в итальянском произношении) (кат. Roderic de Borja i Borja, исп. Rodrigo de Borja y Borja, итал. Rodrigo Borgia); 1 января 1431 года, Шатива, Королевство Арагон – 18 августа 1503 года, Рим) – Папа Римский с 11 августа 1492 года по 18 августа 1503 года. Второй Папа Римский из испанского рода Борджиа (Борха).
Значительно расширил пределы контролируемых папой территорий Папской области, превратив её в централизованное государство. Защита светских интересов папства, возвышение его собственной родни и расширение сети ватиканской дипломатии являлись для него более насущными интересами, чем реформа Церкви и сохранение её морального авторитета. С вероучительной точки зрения, он, как и другие папы эпохи Ренессанса, был консерватором и заботился об искоренении ересей.
Вообще, так уж получилось, что сама фамилия Борджиа сейчас ассоциируется с одними убийцами и отравителями. Вспомним знаменитые перстни Борджиа – предмет вожделения и страсти коллекционеров. Эти ювелирные шедевры времен Ренессанса пользуются такой же мрачной славой, как и их владельцы. Сын папы Александра VI, знаменитый своей храбростью и жестокостью Чезаре Борджиа, носил перстень с огромным рубином под названием «Пламя Борджиа» и утверждал, что камень этот не раз спасал ему жизнь – видимо, потому, что под камнем находился потайной резервуар с ядом, который он и подсыпал в бокал с вином тому, кто осмеливался покуситься на жизнь хозяина перстня. Перстни, кольца, кулоны, эгреты эпохи Борджиа – не просто выдающиеся ювелирные изделия, часто это контейнеры для смертельных ядов, возбуждающих или одурманивающих веществ. Однако было бы несправедливо считать заказчиком этих смертоносных украшений только папу Александра VI Борджиа и его сына Чезаре. Любила такие игрушки и зловещая отравительница Екатерина Медичи, и герцоги д’Эсте, и клан Сфорца, и многие другие тираны, папы, кондотьеры, князья. Кстати, многие из исторических преемников Борджиа старались любыми путями добыть именно их перстни «с секретом». Что ж, видимо, и тогда была важна известность бренда. Эти драгоценные игрушки были редкостью и возбуждали не только страх, но и интерес, стремление к обладанию «полезным» украшением.
Карл I (англ. Charles I of England; 19 (29) ноября 1600 – 30 января (9 февраля) 1649, Лондон) – король Англии, Шотландии и Ирландии с 27 марта 1625 года. Из династии Стюартов. Его политикаабсолютизма и церковные реформы вызвали восстания в Шотландии и Ирландии и Английскую революцию. В ходе гражданских войн Карл I потерпел поражение, был предан суду парламента и казнён 30 января 1649 года в Лондоне.
Титул виконта Фолкленда был создан 10 ноября 1620 года для сэра Генри Кэри (ок. 1575–1633), который на самом дел был англичанином и не имел никакого отношения к Шотландии. Вместе с виконтством он получил титул лорда Кэри (Пэрство Шотландии). Он был членом Палаты общин от Хертфордшира (1601–1622) и заместителем наместника Ирландии (1622–1629). Его сын и преемник, Луциус Кэри, 2-й виконт Фолкленд (1610–1643), был видным государственным деятелем. Он был членом Палаты общин от Ньюпорта на остров Уайт (1640–1642) и лорда-хранителя Малой печати (1643). Младший сын последнего, Генри Кэри, 4-й виконт Фолкленд (1634–1663), сменивший своего старшего брата, был членом Палаты общин Англии от Арундела (1660) и Оксфорда (1660–1661), а также служил лордом-лейтенантом графства Оксфордшир (1660–1663). Его сын, Энтони Кэри, 5-й виконт Фолкленд (1656–1694), представлял несколько округов в Палате общин Англии и занимал должность Первого лорда Адмиралтейства (1693–1694). В его честь были названы Фолклендские острова в южной Атлантике.
