На стенах насохший морской песок, – скорее всего во время прилива «яма» полностью заполняется водой. Наружу ведут несколько круглых коридоров, обвешанных гниющими водорослями. При входе в каждый коридор расположены странного вида камеры, чем-то напоминающие шлюзы или заслонки. Камеры открыты и, похоже, не закрывались вот уже лет пятнадцать.
Все без исключения покрыто зеленым налетом. Хьюстон не знал, что это за дрянь. Какой-то микроорганизм, присутствующий в морях Гайгана повсеместно и обладающий фосфоресцирующим свойством. Этот планктон окрашивал воду и все, с чем она соприкасалась, в грязный мутно-зеленый цвет. Еще он светился в темноте, если был жив.
– Долго нам еще сидеть в этой дыре? – спросил Логан, застегивая штаны.
– Если Паркер начал прочесывать остров, значит, его подразделение будет двигаться вглубь, пока не пройдет его весь.
– Спасибо, что просветил, Белл, – усмехнулся Фредди. – Без твоих познаний…
– Заткни пасть, – Логан ткнул в него пальцем. – Пока мы сидим здесь, расстояние, разделяющее нас с полковником, увеличивается. Я не хочу шпарить потом лишние километры по побережью, кишащему противником.
– Тогда можешь высунуть свою тупую башку наружу прямо сейчас, и пешком тебе больше не придется ходить.
Логан прострелил собеседника взглядом, но, не найдя аргументов, ничего не ответил. Возможно, Фредди был прав, и вылезать наружу было еще слишком опасно.
– Побережье не кишит противником, Белл, – произнес сержант устало. – Остров принадлежит людям.
– Людям? Что это грохочет, в таком случае? Или это мой лысый череп так гудит, что песок сыпется со стен? – Логан всегда отличался красноречием, особенно когда никто не нуждался в его мнении. – Эти засранцы прятались у нас под носом, и мы ни черта не знали. А теперь бомбим побережье, потому как без помощи орбитальной артиллерии ни хрена справиться не можем!
Хэнс, сидевший прямо на полу, почувствовал, как штанина в области щиколотки начала промокать. Тут он обратил внимание, что светящаяся лужа посреди зала стала подпитываться тоненьким ручейком, струящимся из-под стены, и увеличилась почти в полтора раза. Начался прилив. Хьюстон подогнул ногу. Шевелиться не хотелось. Усталость давала о себе знать. Все, о чем он мог сейчас думать – это пара часов сна.
«Еще чуть-чуть и начнем выдвигаться», – решил он про себя, а вслух спросил: – Ну что, Кросс, есть новости?
Тот отшвырнул радиостанцию. Она громко брякнула об металлический пол, выпустив из своих внутренностей кучу проводов.
– Нет, и не будет, – сказал он раздраженно. – Одним фонариком это не починить.
Хьюстон провел ладонью по лицу, стерев капли пота и размазав грязь.
Ничто так не раскрывает характера человека, как ситуация, угрожающая его жизни.
Логан Белл, строивший из себя матерого солдафона на протяжении всей своей военной карьеры, на деле оказался истеричным психопатом, готовым бездумно лезть под пули, дабы не утруждать
