Все держит в себе. Раз в неделю ходит на место автокатастрофы, цветы носит. А ведь четыре года прошло. Сам-то как?
– Сам знаешь. Я человек не семейный. Мне нужна женщина только на ночь.
Друзья прошли в дом, одноэтажное строение с внутренним гаражом и бассейном в саду. Миновав коридор, они оказались в первой комнате. На потолке, на стенах, на полу и на мебели была разбрызгана кровь. Причем разбрызгана так, как это можно было бы сделать только из пульверизатора. Тут же делал снимки фотограф.
– Мастерски оформлена комната. Плохо, что я не слежу за модой, – это было первое, что сказал Слайкер Ходвард.
– Если ты внимательно ознакомился с техникой кисти, то это еще не все. Самое интересное во флигеле у бассейна, – комиссар Ли был серьезен и мрачен.
Друзья прошли еще две комнаты, сквозь которые волочился обильный кровавый след. Последняя комната выходила в сад. В пяти шагах от дома располагался небольшой бассейн. Вода в нем была окрашена в ослепительно мареновый цвет. Справа от бассейна стоял невысокий бамбуковый флигель. Кровавый след от дома шел к нему.
Слайкер и Бред Ли ступали по краю бассейна, когда из флигеля, одной рукой держась за живот, другой прикрывая рот, выбежал пожилой полицейский. Он тут же прислонился к молодой пальме и, рыдая, принялся отрыгивать наспех приготовленный женой завтрак.
Слайкер прошел за Бредом во флигель. В нем располагалась столярная мастерская, но в глаза сразу бросилось нечто неописуемое – висящие под потолком на стальных крючьях две кроваво-сизые человеческие туши. Полностью лишенные кожи, они напоминали мясницкую лавку. Кожа была стянута цельно – с того места, где начинается скальп, и аккуратно разложена на двух столярных столах, как костюмы в примерочной. Кровь сквозь оголенные жилы и мышцы еще просачивалась и стекала на пол. Рой мух, казалось, слетелся сюда со всего острова. Ими были облеплены тела погибших людей.
Слайкер посмотрел на все это с глубокой печалью, и карты замелькали в его руках со скоростью ветра. Он всегда это делал, когда наклевывался длинный разговор. И на этот раз изменять привычкам он не имел желания. Комиссар Ли оценил реакцию друга и подытожил, что только они да полицейский фотограф не разлучили пищу с желудком. К этому времени все остальные присутствующие пожалели о плотном завтраке.
Когда друзья вышли из флигеля, Слайкер заговорил:
– Ничего подобного в жизни не встречал. Ни на культовый обряд, ни на каннибализм не похоже, – карты в его руках замелькали еще быстрее.
– И это все? – отреагировал Бред. – Где же сочувствие?
– Действительно, мне очень жаль. Теперь я не притронусь к пище до завтрашнего утра.
– Я был лучшего о тебе мнения, – Бред Ли развел руками. – В таком случае место под пальмой уже не занято.
– Я завтракаю в семь, а ты разбудил меня в шесть.
Любая встреча двух старых друзей, какой бы она ни носила характер, всегда начиналась с мелких колкостей, и когда
