является единственным в августовских договорённостях (сам договор плюс секретный протокол к нему), который вообще что-то говорит о Польше. Так что, авторы «Восточной Европы…» попросту лгут, что они (эти договорённости) предопределили боевое взаимодействие РККА и вермахта. Ими не было предопределено не только это взаимодействие, но даже ввод сил РККА в Западную Белоруссию и Западную Украину. Пересечь польскую границу советские войска вынудила та катастрофа, которая постигла польскую армию. К 17 сентября 1939 года немцы не просто вступили в советскую зону влияния, определённую протоколом к пакту о ненападении, но на ряде участков стояли всего в 100 километрах от границы СССР. Подобное развитие событий было абсолютно не в интересах нашей страны.
Весьма показательными в данном отношении являются следующие факты. Во-первых, германское правительство дважды (3 и 9 сентября) проводило зондаж относительно военных намерений советской стороны в Польше (т.е. даже 9-го числа у немцев не было никакой уверенности, что РККА вообще вступит на польскую территорию) [56; 278, 287]. Во-вторых, офицер связи Главного командования Сухопутных сил (ОКХ) при главной квартире фюрера Николаус фон Форман приводит информацию об экстренном совещании в ставке Гитлера с участием высших политических и военных деятелей ранним утором 17 сентября, когда в Берлине было получено известие о скором переходе РККА польской границы. На этом совещании рассматривались возможные варианты действий германских войск в возникшей ситуации, и начало боевых действий против Красной Армии было признано нецелесообразным [64; 6]. Вывод из данного факта вполне очевиден: Германия не только не считала СССР союзником, не только не оговаривала с ним какое-то военное взаимодействие в Польше, но даже не имела каких-то предварительных планов, что вообще делать в том случае, если СССР всё-таки введёт свои войска на территории, являющиеся его сферой интересов. Кстати, многочисленные осложнения, которые возникали между РККА и вермахтом при встрече в Польше (о чём подробнее немного ниже) подтверждают подобный вывод.
Спустя какое-то время после вступления сил РККА на польскую территорию некое взаимодействие с вермахтом действительно имело место. Оно явилось следствием того, что войска Красной Армии и вермахта вошли в соприкосновение. Ну, а поскольку они не воевали друг с другом, то чтобы урегулировать отношения между ними какое-то взаимодействие наладить было надо. И оно свелось преимущественно к согласованию графиков выхода на демаркационные линии, определённые пактом Молотова – Риббентропа и Договором о дружбе и границе от 28 сентября 1939 года. Было подписано два соответствующих протокола в Москве (21 сентября и 2 октября). Выше о них упоминалось. Определяемое ими взаимодействие двух армий на польской территории никак нельзя назвать боевым. Вряд ли таковым является оговариваемая пунктом 4. протокола от 21 сентября охрана вермахтом населённых пунктов и важных объектов (мостов, складов, электростанций и т.п.) до подхода частей РККА в районы, отходящие к советской стороне, и аналогичная охрана войсками РККА населённых
