а потом лопнул, запорошив все вокруг свалявшимся пером и жёлтым от времени пухом.
Серый вернулся домой и обнаружил, что мир изменился, причём так, как это бывает только во сне. Наступил капитализм, и все стали говорить о деньгах.
И только о деньгах.
Возможно, когда они были детьми, маленькими мальчиками в шортиках поверх колготок, и ходили в детский сад, каждый из них – и их ровесников – мечтал совсем о другом. Они хотели стать космонавтами или даже капитанами межзвёздных кораблей, они мечтали покорять моря и океаны, зимовать на полярных станциях, опускаться в таинственные глубины пещер, находить месторождения полезных ископаемых, или защищать свою Родину в самой непобедимой и легендарной Советской армии.
Но вот все закончилось. Внезапно, по щелчку. И предоставленные сами себе, как сорняки на заброшенном огороде, люди начали жить. Жить так, как могли и умели. И виноваты ли сорняки в том, что они в итоге захватили весь огород? «Может, и виноваты, – размышлял Серый. – Но тогда виновата и вода, затапливающая город, а не тот, кто допустил прорыва дамбы».
Квартира, в которой он вырос, ушла на обмен и там жили другие люди, а его самого мать перед отъездом временно прописала в однушку Афганца. Это было странно, страшно и как-то нелепо – узнать, что твоя квартира занята, и жить тебе придётся теперь с вечно бухим, нищим, косорылым от паленой водки, психованным и хватающимся за нож человеком, о котором ты до этого ничего не знал.
– Так чё за работа? – повторил Серый, в упор глядя на Афганца. Тот пьяно засмеялся, но тут же стал серьёзным. Поскребя короткими пальцами с жёлтыми плитками ногтей ржавую щетину на подбородке, Афганец кивнул на застеленную клеёнкой тумбочку у окна.
– Вон, наряд.
Серый взял помятый лист бумаги, на котором косо были указаны параметры будущей могилы и место.
– Ни хрена себе, – невольно вырвалось у Серого, когда он дочитал наряд до конца. Клиент почему-то хотел не просто ямку, чтобы упокоить там свою чи-хуа-хуа, а полноценную могилу, словно он собирался хоронить человека.
– А-атставить! – заорал Афганец. – Кругом… Шагом марш выполнять задание партии и правительства! Интернациональный долг превыше всего!
– Сколько? – хмуро спросил Серый, возвращая наряд на место.
– Две тыщи! Понял?
– Мало, – привычно сказал Серый, хотя цена была хороша. – Работы дофига.
– А-а-тставить! – Афганец сел, нашаривая ногами калоши. – Ты чё, боец, припух? Хочешь грести деньги лопатой – бросай лопату, понял? Бего-ом! Бегом, я сказал!
Серый повернулся и вышел. Он знал – ругаться, доказывать, спорить, торговаться бесполезно.
– Земля – она разная. Не просто грунт, порода, четыре кубометра – и все. Нет, молодые люди, все гораздо сложнее. Земля – это плоть Земли, если можно так выразиться, простите
