на приличное расстояние, раздалось блеяние козы. Ванька вздрогнул, обернулся назад: «Настя!»
– Но, но, тише. Козу жалко? Сделаем жаркое, я тебе дам косточку поглодать, – проронил душегуб и кольнул Ваньку в бок тесаком.
Лагерь разбойников, обнесенный частоколом, был разбит на небольшой поляне, посреди которой стоял шатер, сотканный из разномастных тряпок. За шатром были четыре землянки, расположенные в ряд. Лаз в землянку накрывал козырек из сучьев и елового лапника. Рядом с крайней землянкой находилось стойло для лошади, сплетенное из лозняка и покрытое импровизированной крышей из соломы и веток орешника. В стойле стоял большой жеребец черной масти с белым пятном на лбу. Оставшееся свободное место на поляне занимала кухня-столовая с костровищем посредине и сосновыми бревнами, сложенными по периметру костра. Чуть поодаль чернела колода с воткнутым в нее топором и разбросанными вокруг поленьями. У костра кашеварила женщина с головой, замотанной цветной тряпицей, и одетая в грязные лохмотья. Что-то знакомое показалось Ваньке в ее силуэте, но его мысли были сейчас возле телеги, где он оставил Настю. На бревне у костра сидел разбойник и точил камушком свой тесак. Он так увлекся, что не заметил приближающегося Ивана и сопровождавшего его душегуба.
– Эй, Жало, зови Федоса! У нас пожива, – крикнул душегуб, сидящему разбойнику.
– Велика ли пожива, Грива? – спросил курчавый детина, вышедший из шатра на крик. – Ты хочешь сказать, что этот мальчонка сделан из серебра? А может, у него золотые яйца?
– Там Полено и Кувалда остались. Щас пошарят чуток, может, и золотишка надыбают, но зато у нас уже есть два приручённых лося, телега и коза, – виновато ответил Грива.
– Что-то я не слышал про ручных лосей, да еще упряжных. Может, ты чего напутал? – спросил Федос.
– Чего мне путать? Говорю же, два лося в упряжи тащили телегу с козой и этим дураком, – ответил Грива, показав пальцем на Ивана.
– Коза безногая, что ли, если на телеге раскатывает? А может, она инвалид прошлой войны? – сдвинул брови Федос.
– А леший его знает, почему ее на телеге возят. Наверно, чтобы не похудела перед продажей, – задумался разбойник.
Иван сразу смекнул, что Федос – главарь, и внимательно его оглядел. Атлетически сложенный, относительно молодой мужчина без бороды в чистой одежде, он явно отличался от других членов банды своим видом. Но главным отличием был кинжал с резной рукоятью и отливающим синевой лезвием, с выступающими узорами на поверхности, который был заткнут за пояс главаря. Такое оружие в Омутляндии не смог бы выковать ни один кузнец.
Федос перевел взгляд на Ваньку:
– Жало, брось паренька в яму, но предварительно обшарь, глядишь, и найдется пара медяков. А потом прогуляйтесь с Гривой к завалу и помогите Кувалде. Телегу пустим на дрова, а колеса принесите, заодно и лосей с козой пригоните, хоть мяса вдоволь нажремся.
Жало подошел к Ивану и тщательно его ощупал, не забыв оттянуть Ванькины портки и проверить, не золотые ли у юноши яйца. Затем повел к стойлу, где была вырыта
