до сих пор не знаю, почему Эббот меня принял. Стражи видят мир в черно-белом свете, и демоны относятся к черной его части. Такого понятия, как хороший или невинный демон, просто не существует. Как они говорят: «Хороший демон – мертвый демон». Или полудемон, как я, – без разницы. Но ко мне почему-то относятся по-другому.
«Ты знаешь почему», – прошептал мерзкий голосок у меня в голове, и я закрыла глаза. Моя способность видеть души и тех, у кого их нет (дарованная демонической кровью), приносила огромную пользу в борьбе против зла. Стражи ощущали демонов, только подобравшись к ним достаточно близко. Они прекрасно справлялись и без меня, но я значительно облегчала им задачу.
Во всяком случае, так я убеждала себя.
Зейн перевернул мою ладонь и сплел наши пальцы.
– Ты снова ела сырое тесто. Мне-то хоть кусочек оставила?
Любить по-настоящему – значит разделять тягу к странной еде. Я в это верила. Я открыла глаза.
– Там еще пол-упаковки.
Он улыбнулся и опустился на свою сторону, не выпуская моей руки. Прядь волос упала ему на щеку. Мне так хотелось смахнуть ее с его лица, но я не осмелилась.
– Завтра я принесу тебе новый телефон, – наконец сказал он.
Я просияла, обрадовавшись так, словно обрела в его лице своего личного производителя сотовых.
– Пожалуйста, пусть он будет с сенсорным экраном! В школе у всех такие.
Зейн выгнул бровь.
– Ты разделаешься с ним в считаные секунды. Тебе бы, наверное, подошел один из тех громадных спутниковых телефонов.
– Да, с ним бы я была по-настоящему крута. – Я поморщилась, глянув на настенные часы. Скоро Зейну нужно будет уходить. – Кажется, мне пора пойти поучиться.
– Останься еще, – улыбнулся он, и у его глаз образовались маленькие морщинки.
Ничто на свете не могло остановить разрастающееся в моей груди тепло. Я еще раз взглянула на часы. До охоты на помеченных мной демонов у Зейна оставалось несколько часов. Как хорошо. Я легла на бок, положив мистера Снотти между нами.
Зейн разъединил наши пальцы и легонько дернул меня за волосы.
– У тебя вечно колтуны. Ты хоть знаешь, как пользоваться расческой?
Я отпихнула его руку, передернувшись от воспоминаний о крысе.
– Да, я знаю, как пользоваться расческой, засранец.
Он рассмеялся.
– Следи за язычком, Лейла.
Сосредоточенно сузив глаза, Зейн занялся моими волосами, и я притихла, ощущая, как он нежно распутывает прядки. Такие прикосновения мне были в новинку, и я не возражала.
– Мне нужно подстричься, – тихо сказала я.
– Нет. – Он убрал мои волосы назад. – Они… красивые, когда длинные. И тебе идет.
Сердце чуть не лопнуло в груди от обуревающих меня чувств.
– Рассказать тебе, как прошел день в школе?
У Зейна просветлел взгляд. Все Стражи,
