псами, не позволяя перевести дыхание и перестроиться.
На вершине холма, находящегося с правого фланга от отступающей когорты, сражение наблюдали два человека, отделившиеся от группы всадников.
Один из двоих был человеком невысокого роста, но крепкого телосложения, с широкой грудью и сильными мускулистыми руками. Скуластое лицо правильной формы выделял большой нос, густые черные брови дугой и карие глаза с острым, властным и не ведающим пощады взглядом. Голову венчала копна темных как смоль кудрявых волос. Губы скривились в презрительной полуулыбке. Это Мукопорис, предводитель группы даков. По римским меркам он был одет невзрачно. Ветер раздувал на нем широкую рубаху из грубого волокна, подобранную кожаным поясом на бедрах, свободного кроя штаны, заправленные в высокие сапоги, перетянутые ремнями, и куцая шапчонка на голове. Взгляд останавливался лишь на массивном золотом браслете, на запястье левой руки.
Внешность же второго обличала в нем сармата. Он был на голову выше Мукопориса. Жилистое тело и грудь закрывала кожаная кираса, поверх которой свисала серебряная бляха с изображением оскаленного волка.
Ноги от колен до пят были покрыты попонами. Обветренное смуглое лицо с раскосыми маленькими глазками и сплюснутым носом выражало непримиримость и ненависть. На голову был надет плоский шлем с бармицей, закрывающей нос; волчий хвост, свисающий со шлема на затылок, был переброшен через плечо на грудь.
– Посмотри, Ахтор, как стремительно они отступают.
– Но это еще не победа.
– Надо рубить их, не дав им возможности перестроиться. Ты нанеси удар всей своей сотней в центр, прорвавшись во фланг и тыл, порешим их в несколько минут.
– Неплохо, Мукопорис, еще пара таких побед, и легат Оппий Ауфидий разорится на похоронных урнах.
– Ха-ха, я подарю ему все имеющиеся ночные горшки.
– Дай знать своим людям об атаке моей конницы.
– Мой рог воззовет даже мертвых.
Ахтор, предводитель сарматской конницы, ловким прыжком вскочил на спину лошади и вдел руку в лямку небольшого круглого щита с той же символикой, что и серебряная бляха на груди.
Отъезжая, обернулся:
– Все оружие будет моим, Мукопорис.
– Мне нужны лишь их головы, одену на шесты и выставлю вдоль берега.
Ахтор, осклабясь, крикнул:
– Атака по сигналу.
Фалксмены, возглавляемые Лупером, теснили римлян к поляне. Зная об атаке тяжелой конницы, он немного ослабил натиск, готовясь поддержать сокрушительный удар сарматов.
Осматриваясь поверх рядов сражающихся, он видел две центурии, еще не до конца вымученные сражением, способные дать отпор. Видел конную турму кельтов, что, улучив небольшую свободу маневра и оценив нападающих, выбивала стрелами фалксменов. Горячая струя крови, окропившая лицо, переключила
