мне визитку? Охотника за головами…
– Ну, так неинтересно…
– Я для вас Санта-Клаусу передал подарок, вы уж не сердитесь.
– Удар колом?
– Нет. Комикс.
– О, да, комиксы я люблю.
– Правда? Извините, я вам наговорил ужасных вещей.
– Нет, правда, люблю. А про что?
– Про Марлоу, первая глава, он заходит в бар, пьет, там еще один парень, кроме него, сидит за стойкой и уже в стельку пьян; заходит еще один парень, ищет девушку, описывает ее подробно, и вдруг парень, который пьет за стойкой, стреляет в спрашивающего, и понятно, что ни фига он не пьян; убивает, и убегает; потом приезжает полиция, трясет Марлоу с барменом, там один очень мерзкий полицейский; потом уставший Марлоу идет домой – бар напротив дома, потому-то он в него и ходит; и возле лифта видит девушку, одетую точь-в-точь как описывал убитый парень… Я сразу сканирую и отправляю в издательство; а оригинал – первой главы – решил подарить вам.
– Спасибо. Это один из лучших подарков в моей жизни.
– Да ладно.
– А я, прости, не приготовил. Не думал, что ты меня найдешь. Как-то я все время забываю про красивых девушек. Как и Марлоу. Недооцениваю.
– Я не нарочно с ней познакомился. Мы вместе в магазине покупали диски «L&M»…
Седрик покачал головой.
– Группа Йорика Старка и Грина Гримма… Да, вот уж точно – совпадениям нет числа; Шекспир какой-то, «Темная Башня» Стивена Кинга… Нет, у меня есть подарок. Он, правда, чисто символический. Но крутой. Как раз в стиле неонуар, – и он достал из ящика стола бутылку почти черного виски, запечатанную, квадратную, на бумажной этикетке было написано поблекшими от времени чернилами от руки название, месторасположение вискикурни – в Корке, и год – 1933.
– Ох, а там можно пить? – Тео взял ее осторожно, как тикающую бомбу.
– Можно иногда. Если очень сильно замерзнешь после купания в море, пьяный, – Седрик расхохотался. Тео фыркнул, его вдруг отпустило – все напряжение, копившееся осень, отчаяние, тоска – будто его топили, привязав к ногам мешок камней, и мешок вдруг соскользнул; или он снял тесные ботинки – так сразу, внезапно, легко, само собой; Тео казался себе воздушным шаром, который сейчас подхватит ветер, таким легким и слабым он стал; уже двинулся к двери, когда вспомнил про котенка, спящего в кресле; обернулся.
– Там, в кресле, котенок Матильды. Его зовут Йорик.
– Нассал?
– Не знаю, сэр. Вроде бы просто спал, – Тео посмотрел, – и сейчас спит.
– Да ладно, не бойся, я не ем котят. Я отдам. Поглажу и отдам. У меня тут еще виски немного, сигареты – и теперь вот котенок – что еще нужно для прекрасного Рождества? Передай Матильде, – и он послал воздушный поцелуй.
Тео уже почти закрыл за собой дверь, как опять вспомнил – про корзину с провизией.
– Что еще? – удивился Седрик. – Почерк нечитаемый?
– Нет, сэр, корзина, –
