традиция. Бартоломео лично откупорил шампанское, протянул Богдане полный бокал, прошелестел:
– Поздравляю! Пусть девочка станет королевой красоты, как и мама!
Ох, приятно! Игнацио ей давно комплиментов не говорил, а в последние три месяца совсем обнаглел, именовал «моей коровушкой».
Богдана пила шампанское и внимательно разглядывала дочку. Личико морщинистое, глаза-щелочки. Но носик прямой. Кудряшки имеются – причем не темные, как у итальянцев, а светленькие, мамины. Овал лица красивый. И на Марио, кажется, похожа.
Свекор со свекровью просто обязаны сменить гнев на милость.
Но предъявлять им совсем неразумного младенца не следовало. Грася авторитетно сказала:
– Детки примерно к годику становятся лапочками. Так что потерпи.
Дочка (назвали Сильвой) оказалась неспокойной. Спала плохо, кушала мало, много капризничала. Богдана совсем издергалась. Даже когда малышка затихала в кроватке, лежала без сна. Часто казалось: девочка не дышит. Вскакивала проверить, а потом опять уснуть не могла.
Вопреки мифу, что итальяшки – прекрасные отцы, от Игнацио толку оказалось мало. Зато претензий вагон. Почему капризничает? Почему успокоить не можешь? И вообще: почему девчонка?
– Чем мальчик лучше?
– В футбол бы вместе играли!
Богдана отбивалась:
– Когда ты играл в футбол?
– Ну, телевизор бы вместе смотрели.
Игнацио, похоже, искренне считал, что младенцы – как в рекламных клипах – обязаны всегда улыбаться или как минимум сидеть молча.
Если жена – ненадолго – поручала ему дочку, всегда усаживался вместе с ней перед голубым экраном. И очень раздражался, когда Сильва начинала вертеться, хныкать, требовать внимания.
Он хватал погремушку, тряс перед лицом малышки. Но та принималась вопить еще громче.
– Что ей нужно? – возмущался отец.
– К окну подойди! Песенку спой! – кричала Богдана из кухни.
– Дети должны сами себя развлекать!
А она терялась в догадках: Игнацио нужно время, чтобы привыкнуть? Или тот никогда не смирится, что мирные посиделки с пивом на диване нарушил младенец?
Миновал год. Девочка научилась заливисто хохотать. Делала первые шаги и говорила первые слова. Но отец по-прежнему почти не обращал на нее внимания.
Сама Богдана дочечку любила с каждым днем все сильнее. Забыв про экономию, тратилась безбожно на платьица и чепчики с кружевами. Фотографировала кроху, слала снимки бабушке. И каждый день капала Игнацио на мозги:
– Смотри, Сильва какая хорошенькая! Давай твоим родителям хотя бы фотографию покажем.
Тот отбивался:
– Обойдутся. Они нас прокляли. Я их тоже.
Что за упрямство глупое!
Богдана решила обсудить ситуацию с Грасей.
На сей раз
