здесь – его тотчас украдут, стоит только хозяину отойти.
Гриффин пригнул голову, проезжая под вывеской свечной лавки. Фонаря около двери не оказалось, как это принято в более приличном месте Лондона. Единственный свет падал от бледного диска луны. Слава богу, что ночь была ясной.
Впереди распахнулась дверь, из которой вывалились два головореза. Гриффин положил правую руку на заряженный пистолет, засунутый в седло, но пьяницы не обратили на него никакого внимания. Они задержались лишь на минуту, потому что одного из них вырвало в канаву, а потом, шатаясь, ушли прочь.
Гриффин с облегчением выдохнул, убрал руку с пистолета и похлопал Бродягу по шее.
– Уже недалеко, приятель.
Он поехал вперед по переулку, потом свернул на улицу чуть пошире с кирпичными и оштукатуренными домами, некоторые с нависающими верхними этажами. Едва заметная дверь в высокой кирпичной стене вела во двор. Гриффин натянул поводья, вытащил пистолет из седельной сумки и постучал рукояткой в деревянную дверь.
Почти тут же грубый голос спросил:
– Кого там еще несет?
– Рединг. Впусти меня.
– И как я узнаю, что это вы, милорд?
– Потому что я единственный, кто знает про ту ночь в «Хромом черном петушке», когда ты выпил дюжину пинт эля и…
Дверь раскрылась, и взору Гриффина предстало самое что ни на есть уродливое лицо во всем Лондоне: бегающие глаза, вдавленный плоский нос, беззубый рот, постоянно приоткрытый по причине затрудненного дыхания. Морщинистые щеки и подбородок были словно плесенью покрыты щетиной и старыми отметинами от оспы и шрамами. Мужчина был среднего роста, но его руки и плечи казались непропорционально большими, а ладони походили на огромные ошметки мяса. Кто-то мог счесть его боксером, а кто-то наемным убийцей. И те и другие могли быть правы.
– Я очень рад видеть вас, милорд, – сказал Ник Барнс. – Мы с ребятами тут за всем следим, но ваша помощь точно не помешает.
– Были еще нападения? – Гриффин спрыгнул с Бродяги, но пистолет держал в руке и внимательно осматривался, пока вел лошадь во двор.
Двор был вымощен булыжником, с трех сторон стояли дома. Гриффин скупил все эти здания в прошлом году в целях предосторожности. Сейчас он похвалил себя за предусмотрительность.
– Кое-кто попытался пролезть позапрошлой ночью, но мы его быстренько выбили, – сообщил Ник, запирая дверь тяжелым дубовым засовом.
Гриффин провел Бродягу к древнему каменному желобу, по которому стекала вода, чтобы конь напился.
– Ты думаешь, он отстанет?
– Викарий не отстанет, пока не сдохнет, милорд, – спокойно ответил Ник.
Гриффин хмыкнул. Он не верил в то, что Чарли Грэди, или, как его еще богохульно называли, Викарий Уайтчепела[3], легко сдастся. Викарий запустил свою грязную лапу в большинство мест незаконной торговли джином к востоку от Бишопсгейта, а теперь начал расширять завоеванную территорию
Один из беднейших районов лондонского Ист-Энда.
