легче охранять, чем несколько.
Ник сплюнул на каменный пол.
– Да, это так, но у нас возникнут другие сложности, когда начнет поступать зерно.
– Какие именно?
Ник кивнул в сторону двери.
– Внешняя дверь. Она слишком узкая, чтобы пропустить повозку с зерном. Нам придется перебрасывать мешки через стену, а пока мы их разгрузим, и повозка, и ребята, и это проклятое зерно будут выставлены на обозрение как пулярки в ожидании, когда их ощиплют к воскресному ужину.
Гриффин поморщился и ничего не ответил Нику. Он следил за тем, как поддерживали огонь в очагах под огромными медными котлами. Большая часть его дохода – и не только его – была вложена в это дело, а гнусный Викарий заявил, что разрушит все другие винокурни и станет королем джина в Лондоне.
Так уж случилось, что Гриффин владел самыми крупными винокурнями в Сент-Джайлзе.
Сайленс Холлингбрук проснулась от того, что крошечные детские пальчики тыкали ей в веки. Она с трудом разомкнула их. На нее смотрели большие карие глазки, опушенные густыми ресницами. Мэри Дарлинг – обладательница этих глаз – села, захлопала пухлыми ручонками и завизжала, радуясь тому, что ей удалось разбудить Сайленс:
– Маму-у!
Сайленс улыбнулась, глядя на свою маленькую соседку по кровати.
– Сколько раз я тебя просила не тыкать маме в глазки, маленький бесенок?
Мэри Дарлинг захихикала. В год с небольшим она научилась говорить три слова: «маму», «нет!» и «Са» – так она называла кота по кличке Сажа, который не питал к ней таких же нежных чувств.
Сайленс бросила взгляд в окошко своей мансардной комнаты и в ужасе села. Солнце уже давно взошло и ярко светило.
– О господи. Тебе бы ткнуть меня в глаза чуть пораньше. Я опять проспала.
Она торопливо умылась. Ее не оставляло ощущение, что она забыла что-то важное. Сайленс сменила Мэри Дарлинг подгузник, одела ее и оделась сама. И как раз вовремя, потому что раздался стук. Сайленс, запыхавшись, кинулась к двери – на пороге стоял ее старший брат Уинтер.
– Доброе утро, сестра, – с серьезным видом произнес он. Уинтер редко улыбался, но когда увидел на руках Сайленс малышку, его глаза ласково засияли.
– И тебе доброе утро, мисс Мэри Дарлинг.
Девочка громко засмеялась и схватила ручонкой черную шляпу Уинтера.
– Прости, – сказала Сайленс, осторожно вытащив из пальчиков Мэри Дарлинг поля шляпы. – Я хотела спуститься вниз пораньше, но… проспала.
– А! – В голосе Уинтера не слышалось упрека, и от этого Сайленс стало еще хуже.
Она начала работать в приюте для обездоленных младенцев и подкидышей полгода назад, но до сих пор чувствовала себя неуверенно. Заниматься делами приюта, где живут двадцать девять детей и младенцев, – задача не из легких даже с помощью Уинтера и троих слуг.
Сомнения в своих способностях усугублялись у Сайленс еще и потому, что ее предшественницей была старшая
