течение следующего года у вас могут возникнуть дополнительные вопросы, за ответы на которые меня будет ждать вознаграждение еще в пять тысяч.
Петерс кивнул.
– Вот с этим условием я не согласен, – продолжал Лимас. – Вы не хуже меня знаете, что из этой затеи ничего не выйдет. Я хочу получить свои пятнадцать тысяч и на этом закончить. Вы жестоко расправляетесь с предателями, но и мои коллеги поступают так же. А потому я не собираюсь просиживать жопу в Санкт-Морице, пока вы будете вылавливать агентуру, которую я вам выдам. У нас в контрразведке дураков не держат: они будут знать, кого им искать. Кстати, они, быть может, уже идут по моему следу, чего опасаемся мы оба.
Петерс снова кивнул.
– Но вы же всегда можете перебраться туда, где… где будете в полной безопасности. Разве нет?
– За «железный занавес»?
– Хотя бы.
Лимас помотал головой и возразил:
– Не стоит хлопот. По моим прикидкам, вам понадобится дня три на предварительные допросы. Потом вы свяжетесь со своим начальством, чтобы получить дальнейшие подробные инструкции.
– Совершенно не обязательно, – вставил Петерс.
Лимас посмотрел на него с любопытством.
– Ах, вот даже как, – сказал он. – Значит, ко мне прислали настоящего эксперта. Или Центр в Москве к этому не причастен?
Петерс промолчал. Он лишь всматривался в Лимаса, словно изучая его. Но потом взялся за карандаш, лежавший перед ним, и предложил:
– Не начать ли нам с вашей службы в годы войны?
Лимас пожал плечами:
– Выбор за вами.
– Вот именно. А потому начнем с вашей военной истории. Начинайте рассказывать.
– Я записался добровольцем в саперы в 1939 году. Мой курс подготовки перед отправкой на фронт как раз заканчивался, когда пришло сообщение, что требуются люди, владеющие иностранными языками, для особых заданий за рубежом. Я свободно владел немецким, голландским, достаточно бегло говорил по-французски, а солдатчина мне к тому времени успела изрядно наскучить. И я подал заявление. Голландию я успел изучить хорошо. Мой отец торговал станками в Лейдене, где я прожил девять лет. После обычного в таких случаях собеседования меня отправили в разведшколу рядом с Оксфордом, где обучили всем приемам из своего обезьяньего арсенала.
– Кто возглавлял тренировочный центр?
– Об этом я узнал только значительно позже. Меня познакомили со Стидом-Эспри и оксфордским ученым по фамилии Филдинг. Они и руководили обучением. В сорок первом меня забросили в Голландию, где я провел без малого два года. В те дни мы теряли агентов быстрее, чем успевали вербовать, – это была настоящая бойня. Голландия – сложная страна для такого рода деятельности. При здешнем рельефе местности нет ни одного укромного уголка, где можно было бы разместить свою штаб-квартиру или установить стационарную радиоантенну. Приходилось непрерывно перемещаться, все делать на ходу. Словом, потери
