я точно не узнаю, кто это такая.
– И Брайан из мясного магазина, – продолжила мать, глядя вверх, словно оттуда махала целая толпа неизвестных мне мертвецов, напоминая, что и они тоже сыграли в ящик. – Кто еще? Эйлин, но ты ее не знала. О! Ты мистера Уилсона помнишь?
Я покачала головой.
– Да помнишь ты! – настаивала мать. – Он каждый день проходил со своим псом мимо нашего дома.
– А-а-а-а, – театрально протянула я. – Тот Уилсон!
– Умер, – заявила мать. – Правда, не от рака. Что-то с поджелудочной.
– От рака поджелудочной, – прищелкнул пальцами отец. – Говорили так.
– Патрик Суэйзи, Стив Джобс и мистер Уилсон, который прогуливал пса мимо нашего дома, – меланхолично сказала я, глядя в окно. – Рак поджелудочной косит знаменитостей.
Вырвавшийся у папы смех тут же перешел в старательный кашель, но его заглушил поминальный список матери. Чтобы снять напряжение, я провела пальцем по экрану айфона и проверила сообщения. Ни единого. Ничего от Дженни насчет того, что она вылетает, ничего от Алекса с признанием в том, что он всю ночь не сомкнул глаз и рыдал в мою холодную подушку, а самое главное – ничего от Луизы с извинениями за то, что бросила меня на съедение родителям.
– А эта, с почты, родила второго ребенка, – продолжала мать. Список умерших подошел к концу, и мы приступили к списку родивших с уточнением того, законным ли был каждый ребенок. – А Брайони, с которой ты училась в школе, ждет третьего, представляешь? Правда, отцы у них разные. А у Луизы малютка Грейс. Такая красавица!
– Кстати, о Луизе… – Я подалась вперед и уперлась подбородком в мамино сиденье. – Где она?
– О, Луиза не смогла, у Грейс утром начались колики, – отмахнулась мать, будто то, что лучшая подруга меня бросила, было пустяком. – С появлением ребенка приоритеты меняются, Энджел, когда-нибудь сама узнаешь. Ты уже не центр вселенной. У Луизы муж и ребенок, отныне для нее они всегда на первом месте.
Этого было достаточно, чтобы я обиделась всерьез. В основном потому, что понимала – в чем-то мать права, но с другой стороны, Луиза могла препоручить упомянутого младенца папаше – все-таки сегодня суббота! – и приехать в Хитроу, как обещала. Откинувшись на своем сиденье, я снова уставилась в окно, бездумно разглядывая проносившиеся мимо машины. Странно было ехать не по той стороне дороги. Странно было не видеть желтых такси. Странно было слышать голоса родителей и «Радио 4». Странно было находиться в Англии. С каждой секундой приближения к дому я отдалялась от Нью-Йорка, словно и не было ничего. И в эту мысль я не желала даже углубляться.
– Вошли и сразу ставим чайник, – как всегда, распорядилась мать, бросая сумку на стол, а отец, тоже как всегда, прошел в гостиную и включил телевизор.
Я стояла посреди кухни, прижимая к себе «Марка Джейкобса», и боролась с желанием заплакать. Это у меня было не как всегда, хотя и случалось временами. Не знаю, чего я ожидала от родительского дома, но здесь ничего не изменилось. Ни единой мелочи. Ярко-желтые
